Фарит и Алик прыгали рядом с собаками, и каждый подбадривал своего пса.
— Фас его, фас Боба, так его!! — кричал до хрипоты Алик.
— Хорош-шо, маленький, взять его, это чужой! — рычал Фарит.
— Спорим, этот, с черным пятном сильнее?! — орал кто-то.
— Не-а, этот белый его задолбает!!
— Спорим на десятку!
На снегу уже заалели крупные пятна крови. Боб яростно терзал ухо Криса, и мне показалось, что сейчас ухо просто оторвется. Но я видела, как дикая боль, которую, верно, испытывал Крис, словно удваивала его силы. Крис извернулся, и сумел схватить Боба почти что за горло. Теперь, намертво вцепившись друг в друга, псы не собирались разжимать челюсти. Мне казалось, что драка эта длится целую вечность. Я вспомнила, что читала о том, как боевые собаки дерутся по несколько часов и побеждает тот, кто выносливее, у кого сильнее сердце…
— Алик, может хватит, расцепим их, а? — неуверенно спросила я.
— Не, не пусть дерутся!! — дружно загалдела братва.
— Да не бойся ты, ничего им не будет, давай узнаем, кто же все-таки сильнее! — ответил, тяжело дыша Алик.
Разорванное ухо Криса покраснело от крови. Вся голова у него была покрыта ранами, кругом были следы клыков, которые сочились кровью. Оба бультерьера, покрытые грязью, потом, слюной и кровью, были уже не белыми, а грязно-розовыми. Оба они уже ничего и никого не слышали, занятые только тем, чтобы сильнее придушить соперника. Похоже, они уже не слышали своих хозяев. Я видела, что ничто теперь не заставит их оторваться друг от друга. Было в этом жестоком зрелище нечто завораживающее, захватывающее целиком и без остатка. Два равных по силе зверя, столкнувшиеся в равном поединке. Я вдруг подумала о том, что эти собаки для того и созданы. Что их жизнь — это битва, и только в этот пьянящий миг они, быть может, и живут своей настоящей жизнью… Я чувствовала и понимала Криса абсолютно всем своим существом.
Тем временем стало заметно, что перевес на стороне Криса, который все напирал и напирал на Боба, все ниже придавливал его к земле, все круче заворачивал его хрипящее горло.
— Фас его, Боб!! Стоять, Боб! — орал Алик, но Боб его не слышал, или уже не мог ничего сделать, не мог вырваться из этих железных тисков, не мог изменить ситуацию. Крис явно побеждал.
— Я ж говорю, белый сильнее!! — радостно гудел чей-то грубый голос.
— Растаскиваем, слышь! — разволновался Алик, — Давай потом снова пустим!
Они схватились за ошейники и стали отдирать их друг от друга. Боба Алик оторвал, а Фарит все никак не мог отцепить Криса. Ни на какие «фу» он конечно не реагировал и продолжал, истекая слюной, держать Боба за горло. Боб кашлял и задыхался, упираясь в Криса всеми четырьмя лапами. Тогда Фарит стал придушивать Криса, и вот наконец он захрипел и отпустил горло Боба, высунув посиневший язык.
Алик был словно в каком-то трансе. Глаза его лихорадочно блестели, он был просто не в себе. Он закричал:
— Снова, снова пускаем! Давай!
— Хватит, Алик, собаки устали! — я попыталась было его остановить.
— Нет! Давай пускаем!! Фас, Боб, вперед, фас!! — и Алик толкнул Боба на нас, но Боб не шел, упирался.
— Бой окончен! Отказ, он отказывается, Алик! Проиграл! — завопили парни.
— Нет, еще, еще!! — глаза Алика сделались мутными, — Давай же, мать твою! — и он ударил Боба ногой.
— Ты псих, Алик! — закричала я и отпустила Криса.
Крис налетел на пятящегося Боба и снова впился ему в глотку. Боб почти не сопротивлялся. Теперь уже ни у кого не было сомнений, что Боб проиграл этот бой. Собак растащили. Покрытые кровавой пеной, они дышали как загнанные лошади и поводили мутными глазами. Боб уже не мог и рычать. Крис по-прежнему пытался броситься на него, хотя было видно, что и он устал. Он весь истекал кровью, но глубоких и опасных ран, похоже, не было.
Зрители окружили нас и смотрели на Криса с восхищением и уважением. Внезапно в кольцо ворвался заигравшийся молодой кавказец. Он с рычанием бросился к Крису, и совершенно изможденный бультерьер среагировал молниеносно и повис на косматой морде. Кавказец испуганно заголосил. Я с трудом оторвала Криса, который снова завелся, и задыхаясь, визжал и щелкал зубами.
Боб еле волочил ноги. Глаза его помутнели, и он дышал широко раскрытой пастью, свесив покрытый кровавой слюной прокушенный язык. Алик, с трудом скрыв недовольство, подошел и кисло улыбнулся:
— На кого вы его притравливали? На быков, что ли?
— Да нет, специально и не травили. Так, подрался пару раз с собаками, несколько кошек все же придушил… Да вот с ризеном была хорошая драка, — я пожала плечами и тоже улыбнулась. Если честно, мне было приятно, что победил Крис.
— А я травил-травил! Эх, а Фарит твой прав был, ведь самого лучшего щенка выбрал! Как это он говорил — по хвосту?
— Ну да, по хвосту…
Подошел Бонус и еще несколько парней.
— Отличный у вас буль! Не верится, что не чистокровный. Очень уж он хорош для боев. Не хотите его выставлять?
— Нет, специально не хотим. И так много дерется, — ответила я. Мне уже порядком надоело это всеобщее внимание и хотелось поскорее уйти домой и отмыть Криса от крови, осмотреть его раны.
Тут ко мне наклонился один из парней, высокий и широкий как шкаф:
— Слышь, сестренка, ты продай нам буля. Дорого дадим, а?
— Что за глупость?! — возмутилась я.
— Нет, ты подумай, сестра. Подумай. Это серьезное предложение.
— Но вам он зачем? Для боев что ли?
— Эти породы для того и созданы, девушка, — улыбнулся Бонус и кивнул «шкафу»: — Ладно, Ухо, видишь, не хотят люди! Поехали!
Все они, эти чем-то неуловимо похожие друг друга, крепкие парни в кожаных куртках, стремительно расселись по машинам и умчались в одном направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57