Перед Амундсеном с самого начала встала проблема: как найти очень хороших собак?
Из своего полярного опыта он знал, что от собак зависела и его собственная жизнь, и жизнь товарищей по поездке и что среди собак, как и среди людей, есть и хорошие и плохие.
Поэтому он съездил в Копенгаген, где его принял директор Королевской Гренландской коммерческой компании, который предоставил в его распоряжение Даугаард Иенсена, инспектора по Гренландии, — того самого, который двадцатью пятью годами позже, став в свою очередь директором, помог мне в 1934 году подготовить мою первую экспедицию.
Этот инспектор взялся купить сотню лучших собак, каких он найдет на всей территории Гренландии, и обязался доставить их в Норвегию к июлю 1910 года.
Отношение к собакам и было существенной разницей между позицией Амундсена и позицией капитана Скотта.
Оба они обладали большим полярным опытом, но расходились во взглядах на технику передвижения во льдах.
Собаки и пони
Скотт считал, что на гладком плато барьера Росса пони покажут себя лучше, чем собаки. Он уже знал эти места по исследовательской поездке, совершенной им в 1902 году с лейтенантом Эрнестом Шеклтоном.
Амундсен пришел к противоположному заключению. «Я считал, наоборот, — пишет он, — что барьер Росса — идеальная местность для применения ездовых собак и арктических методов. Если майор Пири смог установить в Арктике свой замечательный рекорд с помощью собак, то другой человек, имея те же возможности, в состоянии побить этот рекорд на сверкающей поверхности барьера».
Англичане, по-видимому, сильно недооценивали пользу собак при полярных исследованиях. Но, говоря по чести, они с тех пор значительно искупили (если можно так сказать) свои ошибки и стали мастерами этого дела. Все крупные британские экспедиции, вплоть до самых недавних, блестяще использовали технику передвижения на нартах, запряженных собаками. Назовем лишь главные экспедиции: Джина Уоткинса в Гренландию в 1930 г.; Мартина Линдсея в 1934 г.; Ратмилла на Антарктический полуостров в 1935 г.; Вивиана Фукса — пересечение Антарктиды через Южный полюс в 1958 г.; Уолли Герберта — пересечение Ледовитого океана через Северный полюс в 1968 г.
Логика была на стороне Амундсена, так же как и тысячелетний опыт эскимосов: нарты с собаками проходят там, где пони наверняка не пройдут. Если собака провалится под лед, упряжь удержит ее; когда же это происходит с пони, он, падая, увлекает за собой нарты. Пони питаются лишь фуражом, тяжелым и громоздким, следовательно, неудобным для транспортировки. Наконец, пони не приспособлены к крайне низким температурам полярных областей и не в состоянии самостоятельно противостоять пурге. Совершенно иначе обстоит дело с ездовыми собаками, для которых Север — естественная среда; они питаются во время длительных поездок по пустынной местности пеммиканом, взятым экспедицией, и мясом собак, постепенно убиваемых по мере того, как они становятся лишними, — отличным мясом, если к нему привыкнуть.
«Надо признаться, — пишет Амундсен, — что нам приходилось есть собачатину; на вкус она превосходна и напоминает говядину. Псы не отказывались от своей доли, и от убитой собаки оставались в конце концов только зубы, да и то не всегда!»
Амундсен решил использовать собачью тягу в течение всей экспедиции. Поэтому ему нужно было доставить своих собак на плоскогорье в наилучшей возможной форме.
Амундсен и его псы
Амундсен был сильно озабочен тем, что его четвероногим спутникам предстояло совершить длительное путешествие на корабле. Он соорудил для них навес, чтобы предохранить от жары, ибо значительная часть плавания должна была пройти под палящими лучами солнца.
«Больше всего меня забавляло то, — пишет он, — что говорили, будто с собаками на борту «Фрама» обращались «жестоко». Было бы очень глупо с нашей стороны плохо обращаться с животными, которые должны были принести нам такую пользу и работать совместно с нами».
Чтобы развлекать их в течение плавания, Амундсен повесил поблизости клетку с канарейкой, названной Фритьоф (имя Нансена). Эта канарейка совершила вслед за тем еще два путешествия, чем, несомненно, установила рекорд для канареек.
Все экспедиции обычно берут с собой различных животных и птиц — сорок, баранов, кошек и, кажется, даже крыс, научная польза от которых сомнительна. Они лишь скрашивают длинные ночи зимовок.
24 июля 1910 года «Фрам» прибыл в Кристиансанн, чтобы забрать на борт собак, которых доставили туда в середине июля на датском полярном корабле «Ханс Эгеде». Погода во время плавания через Северную Атлантику была плохая, и собаки порядком измотались. Но за несколько дней отдыха благодаря заботам Хасселя и Линдстрёма они полностью восстановили свои силы, и, сойдя с «Фрама», Амундсен увидел 97 великолепных собак.
Их поместили на островке поблизости от города. Обычно тихий и спокойный, островок никогда не видел такого нашествия.
В течение всего дня и даже по ночам воздух оглашался звуками нескончаемого классического концерта, исполняемого голосами псов.
«Одной из самых досадных привычек эскимосских собак, — пишет Амундсен, — унаследованной ими с незапамятных времен, является привычка по любому поводу задавать целые концерты воя».
Эти концерты начинаются всегда странно, без всякой подготовки. Все собаки спокойны и как будто снят. Вдруг одна из них испускает долгий, жалобный вой. Тотчас же, подхватив его, все остальные, одна за другой, принимают участие в хоре. Это продолжается несколько минут и на высоких, и на низких тонах; звучит то крещендо, то после пауз фортиссимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56