Что за блаженство!
Примерно так я себе это представлял. В Цюрихе я остановился в
гостинице рядом с аэропортом и принялся искать тихий уголок в Альпах на
все лето. Я листал рекламные буклеты со всевозрастающим нетерпением; меня
отпугивали то обещания многочисленных дискотек, то фуникулеры, которые
порциями затаскивают толпы туристов на ледник, а я не люблю толпы; что и
говорить, задача была не из легких, ведь ни горы без комфорта, ни комфорт
без гор меня не устраивали. С первого этажа на последний меня прогнал
электрифицированный гостиничный оркестр, а также кухонная вентиляция,
создающая впечатление (ложное, однако непреодолимое), будто жир на
сковородах не меняли многие годы. Наверху было не лучше. Через каждые
несколько минут на меня обрушивался грохот стартующих неподалеку джетов.
Впрочем, в Европе говорят не "джеты", а "авиалайнеры", но "джет" лучше
передает ощущение ударов по голове. Заглушки в ушах не помогали, потому
что вибрация моторов вворачивается прямо в кости, как бормашина. Поэтому
на третий день я перебрался в новый "Шератон", в центре города, не
сообразив, что это полностью компьютеризованная гостиница. Я получил
апартамент, называемый на американский лад "suite", рекламную авторучку и
пластиковый жетон вместо ключей. Им можно открывать также бар-холодильник,
подключенный к центральному компьютеру. Телевизор по первому требованию
показывал сумму счета на данный момент. Было довольно забавно следить за
неустанным мельканием цифр, словно при показе спортивных гонок, с той
только разницей, что мелькали не доли секунд, а швейцарские франки.
"Шератон" славился возрождением старых традиций; например, на каждом столе
поблескивало серебро столовых приборов; раньше на ножах и вилках
гравировалось "Украдено в "Бристоле", но в "Шератоне" подобных резкостей
избегали: просто в серебре есть что-то такое, из-за чего двери поднимают
тревогу при попытке выйти на улицу с вилкой в кармане. Увы, я сам убедился
в этом, и пришлось потом долго оправдываться. Авторучку я оставил рядом со
стаканом, а чайную ложку засунул в нагрудный карман; но это объяснение не
успокоило надушенного лакея, потому что ложечка сияла, как вымытая, хотя я
ел яйцо всмятку. Ну что ж, я ее облизал, такая у меня привычка, но я не
хотел исповедоваться в своих интимных склонностях перед швейцарцем,
убежденным, будто он говорит по-английски. Я счел инцидент исчерпанным, но
когда - для развлечения - попросил у телевизора счет, он показал его с
ценой одной серебряной ложечки; ошибиться было нельзя. Раз уж я за нее
заплатил, она была моя, и за обедом я засунул в карман точно такую же, что
вызвало новый скандал. "Шератон", объяснили мне, не магазин
самообслуживания. Ложечка, хотя и включенная в счет, остается
собственностью отеля. Это не наказание, а жест вежливости по отношению к
гостю, так как судебные издержки стали бы мне дороже. Моя сутяжническая
жилка была задета, я даже подумал о процессе с "Шератоном", но решил не
портить себе настроение, ибо надеялся все же увидеть Швейцарию своей
мечты.
У двери ванной помещались четыре выключателя, их назначение я так
никогда и не выяснил и вечером залез в постель в темноте. К подушке была
пришпилена карточка с сердечными поздравлениями дирекции, а также
маленькой плиткой "Мильки", но я об этом не знал. Сперва я вонзил себе в
палец булавку, а потом пришлось еще искать шоколадку под одеялом, куда она
завалилась. Когда я ее съел, до моего сознания дошло, что надо опять
чистить зубы, и после непродолжительной внутренней борьбы я так и сделал.
Потом, пытаясь нащупать выключатель у кровати, я нажал на что-то такое,
из-за чего матрац начал трястись. Об абажур билась ночная бабочка. Я не
люблю ночных бабочек, особенно когда они садятся на лицо, и решил ее
прихлопнуть; однако в пределах досягаемости был только здоровенный том
гостиничной Библии в твердом переплете, а швыряться Библией как-то
неловко. Я гонялся за этой бабочкой довольно долго и в конце концов
поскользнулся на альпийских буклетах, которые перед тем побросал на ковер.
Казалось бы, пустяки. Глупости, о которых стыдно писать. Но если
посмотреть глубже, не так уж это и просто. Чем больше комфорта, тем больше
мучений и даже духовных унижений, потому что человек чувствует, что не
дорос до такого богатства возможностей, словно стоит с чайной ложечкой
перед океаном; впрочем, довольно о ложечках.
На следующее утро я позвонил агенту по продаже недвижимости и
попросил его навести справки о небольшой комфортабельной вилле в горах;
возможно, я приобрел бы что-нибудь в этом роде в качестве летней
резиденции. Временами я совершаю поступки, которые удивляют меня самого;
ведь я, собственно, не собирался покупать здесь никаких вилл. А впрочем, и
сам не знаю. Город был, мало сказать что подметен, но отполирован до
зеркального блеска, парки нарядные, как подарки; и эта царящая повсюду
праздничная прибранность казалась предвестием блаженной жизни, которая
почему-то никак не давалась мне в руки. Потратив впустую день, все еще не
решив, где провести лето, я решил как можно быстрее выехать из "Шератона"
и при одной мысли об этом почувствовал немалое облегчение. Подходящую
меблированную квартирку на тихой улочке я нашел на другой день, и даже с
приходящей домработницей, унаследованной от прежнего жильца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18