Как я это делаю? В субстанции, идеально для этого подходящей,
воссоздаю с высочайшей, предельной точностью, атом за атомом, вибрацию за
вибрацией, конфигурацию живого мозга. Копия это уменьшенная, в масштабе
один к пятнадцати. Поэтому коробка, которую вы видите, такая маленькая.
Приложив немного усилий, можно было бы еще уменьшить размеры души, но я не
вижу для этого никакой разумной причины, стоимость же производства при
этом возросла бы неимоверно. Итак, в этом материале запечатлена душа; это
не модель, не мертвая застывшая сеть нервных волокон... Как случалось у
меня поначалу, когда я еще производил эксперименты на животных. Здесь
скрывалась самая большая и, в сущности, единственная трудность. Дело ведь
заключалось в том, чтобы в этой субстанции было сохранено сознание живое,
чувствующее, способное к свободнейшему мышлению, к снам и яви, к
своеобразнейшей игре фантазии, вечно изменяющееся, вечно чувствительное к
ходу времени и чтобы одновременно оно не старело, чтобы материал не
подвергался действию усталости, не трескался, не крошился - было время,
господин Тихий, когда эта задача казалась мне такой же неразрешимой,
какой, наверное, кажется она вам и сейчас, и единственным моим козырем
было упрямство. Ибо я очень упрям, господин Тихий. Поэтому мне и удалось
добиться своего...
- Погодите, - прервал я, чувствуя, что в голове у меня хаос. - Значит
как вы сказали?.. Здесь, в этой коробке, находится некий материальный
предмет, так? Который заключает в себе сознание живого человека? А каким
же образом он может общаться с внешним миром? Видеть его? Слышать и... Я
замолчал, потому что на лице Декантора появилась неописуемая усмешка. Он
смотрел на меня прищуренным зеленым глазом.
- Господин Тихий, - сказал он, - вы ничего не понимаете... Какое
общение, какие контакты могут возникать между партнерами, если удел одного
из них - вечность? Ведь не позже, чем через пятнадцать миллиардов лет,
человечество перестанет существовать, кого же тогда будет слышать, к кому
будет обращаться эта... Бессмертная душа? Разве вы не слушали меня, когда
я говорил, что она вечна? Время, которое пройдет до момента, когда земля
обледенеет, когда самые большие и самые молодые из нынешних звезд
рассыплются, когда законы, управляющие космосом, изменятся настолько, что
он станет уже чем-то совершенно иным, невообразимым для нас, - это время
не составляет и ничтожной части ее существования, поскольку она будет
существовать вечно. Религии совершенно разумно умалчивают о теле, ибо чему
могут служить нос или ноги в вечности? Зачем они после того, как исчезнут
цветы и земля, после того как погаснет солнце? Но оставим этот тривиальный
аспект проблемы. Вы сказали "общение с миром". Даже если б эта душа
общалась с миром лишь раз в сто лет, то спустя миллиард веков она должна
была бы, чтоб вместить в своей памяти воспоминания об этих контактах,
приобрести размеры материка... А спустя триллион веков и размеры земного
шара оказались бы недостаточными, - но что такое триллион по сравнению с
вечностью? Однако не эта техническая трудность удержала меня, а
психологические последствия. Ведь мыслящая личность, живое "я" человека
растворилось бы в этом океане памяти, как капля крови растворяется в море,
и что сталось бы тогда с гарантированным бессмертием?..
- Как... - Пробормотал я, - значит, вы утверждаете, что... Вы
говорите... Что наступает полная изоляция?..
- Естественно. Разве я сказал, что в этой коробке весь человек? Я
говорил только о душе. Вообразите себе, что с этой секунды вы перестаете
получать всякую информацию извне, как будто ваш мозг отделен от тела, но
продолжает существовать во всей полноте жизненных сил. Вы станете,
разумеется, слепым и глухим, в известном смысле также парализованным,
поскольку уже не будете иметь в своем распоряжении тела, однако целиком
сохраните внутреннее зрение, то есть ясность разума, полет мысли, вы
сможете свободно мыслить, развивать и формировать воображение, переживать
надежды, печали, радости, вызванные преходящими изменениями душевного
состояния, - именно это все дано душе, которую я кладу на ваш стол...
- Это ужасно... - Сказал я. - Слепой, глухой, парализованный... На
века.
- Навеки, - поправил он меня. - Я сказал уже столько, господин Тихий,
что могу добавить только одно. Сердцевина тут - кристалл, особый вид, не
существующий в природе, инертная субстанция, не вступающая ни в какие
химические соединения... В ее непрерывно вибрирующих молекулах и заключена
душа, которая чувствует и мыслит...
- Чудовище, - произнес я тихо и спокойно, - отдаете ли вы себе отчет
в том, что вы сделали? А впрочем, - я вдруг успокоился, ведь сознание
человека не может быть повторено. Если ваша жена живет, ходит, думает, то
в этом кристалле заключена самое большее лишь некая копия ее души...
- Нет, - возразил Декантор, косясь на белый пакетик. Должен добавить,
господин Тихий, что вы совершенно правы. Невозможно создать душу кого-то
живущего. Это была бы бессмыслица, парадоксальный абсурд. Тот, кто
существует, существует, ясное дело, лишь один раз. Продолжение можно
создать лишь в момент смерти. Впрочем изучая детально строение мозга
человека, которому надо изготовить душу, все равно разрушаешь этот живой
мозг...
- Послушайте... - Прошептал я. - Вы... Убили свою жену?
- Я дал ей вечную жизнь, - отвечал он, выпрямляясь.
1 2 3 4 5