Щен чуть не подавился и побежал за ним. Они прошли еще немного по мокрому тротуару и остановились у большого дома. Рыжик вошел в подъезд. Щен проскочил следом, но его чуть не пришибла тяжелая дверь. Он очень испугался и крикнул Внутренним Голосом:
— Как не стыдно! Ведь ты меня чуть не раздавил!
Рыжик, уже поднимавшийся по лестнице, услышав внутри себя голос Щена, до того растерялся, что споткнулся и застыл на месте.
Надо сказать, что Рыжик был журналистом. Вот уже три года он работал в молодежном журнале «Зеленя», но ничего хорошего из этой работы пока не получалось. Редактор Отдела (а кроме него, у Рыжика была еще пропасть начальников — от Ответственного Секретаря до Самого, Самого Главного Редактора!) и на летучках, и в частных беседах постоянно сокрушался, что Игорь Солдатов (так звали Рыжика люди) способный человек, но пишет «не в том ключе».
— Что такое «Зеленя»? — говаривал Редактор Отдела. — Это первые всходы, зеленый шум, цвет юности и надежды… Наш журнал должен быть весенним, как распускающиеся почки! А вы, товарищ Солдатов, норовите втиснуть в него то лето, то осень, то — страшно даже вообразить — зиму!
И слушатели сокрушенно качали головами, как бы подтверждая, что «Зеленям» лето, осень и зима вовсе ни к чему…
Впрочем, Рыжик и сам был не рад, что его постоянно заносило. Он совсем не хотел огорчать Редактора Отдела, потому что тот был хороший человек, хотя иногда забывал об этом. Но Редактор обожал острые материалы, или, как их называли в журнале, «гвозди». В каждый номер он обязательно требовал «гвоздевой» материал и очень ценил сотрудников, которые вбегали к нему за стеклянную перегородку с криком: «Пал Палыч, пробейте командировку на Полюс недоступности, там обнаружены следы снежного человека!» Редактор Отдела пробивал такие командировки, как он любил выражаться, собственной головой, а было это нелегко, потому что Самый, Самый Главный Редактор строго соблюдал режим экономии и берег государственную копейку.
Рыжик никогда не взрывался, редко кричал, поэтому Редактор Отдела относил его к работникам вялым и инертным. И потом Рыжик задавал слишком много вопросов. Когда ему поручали какую-нибудь статью, он прежде всего ставил перед собой три вопроса: ОТЧЕГО? КАК? КАКОЙ? И написать мог, только получив на них ответ. А Редактор Отдела считал, что вся эта канитель вовсе ни к чему, главное — схватить «гвоздь».
Вот о чем думал Рыжик, возвращаясь из булочной. Сегодня на летучке Редактор Отдела сказал, что его статья навлечет на журнал Гром и Молнию, и Рыжик просто не знал, как быть дальше. А когда вдруг на лестнице услышал внутри себя тоненький голос, то испугался, что от неприятностей у него уже начинаются завихрения. Но тут он заметил щенка и решил, что тот просто громко скулил, а ему померещилось.
Рыжик покачал головой и стал подниматься по лестнице. Щен побежал следом, и когда Рыжик открыл дверь в свою квартиру, вошел за ним, уже не таясь. А Рыжик подумал: «Пусть пес переночует. Все-таки не так тоскливо». Он недавно получил однокомнатную квартиру, и в ней было еще довольно пусто: в комнате стояли тахта, письменный стол и стул, а на кухне — белый шкафчик для посуды, две красные табуретки, да над раковиной висела металлическая сушилка с одной чашкой, одной тарелкой, эмалированной мисочкой и множеством стеклянных консервных банок разных калибров и размеров, которые по мере надобности заменяли недостающую посуду.
Щен проскользнул в комнату, залез под секции отопления и, дрожа, начал обсыхать. Рыжик прошел на кухню, накрошил в эмалированную мисочку булку, налил туда молока и отнес Щену. Тот вылез из-под батареи отопления и принялся есть, стараясь не отрывать свой маленький мокрый зад от теплых труб. А Рыжик вылил в стакан остатки молока, отломил кусок булки и задумался.
Собственно, следовало браться за новую статью, но он очень устал и решил немного соснуть. Поэтому он допил молоко, доел булку, прошел в ванную, умылся, почистил зубы (Рыжик всегда умывался и чистил зубы перед сном!) и улегся спать.
Но только он натянул до подбородка одеяло, как услышал внутри себя негодующий голосок:
— Мне очень твердо на голом полу!
— Слушай, кто ты такой? — спросил Рыжик, садясь на тахте. Теперь он был убежден, что ему не померещилось: щенок разговаривал . — Может быть, ты звездный пришелец и прибыл из других галактик?
— Может быть, — туманно ответил Щен, который понятия не имел, что такое галактики, но точно знал, что спать на твердых досках весьма неудобно. — Ведь я совсем маленький. Откуда мне знать?
«В самом деле, откуда?» — подумал Рыжик.
— Но ты же весь мокрый и грязный! — нерешительно произнес он.
— Ну и что? Вымой меня и возьми к себе! — приказал Голос.
Рыжик встал, отнес Щена в ванную и стал его мыть шампунем. Щен вел себя тихо, только иногда ворчал и мотал головой, когда пена попадала в глаза.
Наконец Рыжик окатил Щена под душем, вытер полотенцем, завернул в свою фланелевую лыжную куртку и подошел к окну.
Туман рассеялся. В скользком осеннем небе тревожно мигали звезды. Рыжик еще в школе увлекался астрономией. Он отыскал глазами созвездие Гончих Псов, и ему вдруг почудилось, что там не хватает одной звездочки. Вместо нее темнела дыра, как после выпавшего зуба.
«Странно все это!» — подумал Рыжик и, поскольку у него больше не было сил удивляться, зевнул во весь рот.
Он улегся в постель и пристроил Щена рядом, под одеялом. Щен заворочался, ткнулся холодным носом ему в щеку, и Рыжику вдруг (впервые за последние месяцы) стало легко и спокойно.
«А ведь, пожалуй, хорошо, что я нашел его!» — подумал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35