TaKir
Алан Маршалл
Глупый щенок
Глупый щенок вечно куда-нибудь спешил. Я никогда не видел, чтобы он спал, или просто лежал, или хотя бы спокойно стоял на месте. — Вечно он был в движении, и вид у него при этом был такой, словно он обременен заботами.
Я гостил на овцеводческой ферме в Риверине, где жил этот Глупый щенок. Приятно было оказаться вдали от городской суеты, приятно, вставая по утрам, дышать лесным воздухом, смотреть, как качаются растущие вокруг фермы деревья, и знать, что совсем рядом обитают кенгуру, а позади деревьев, в долине, поросшей высокой травой, бродят страусы эму.
Хозяина моего звали Бен Филлипс. Это был добрый старик. Он носил бороду и любил собак. Держал он целую свору. Каких у него только не было: и овчарки, и кенгуровые, и борзые — самые разные породы. По субботам сыновья Бена брали с собой на охоту всю эту визжащую, лающую свору. У собак были странные клички. Прыгун — сторожевая собака, злобный пес, он бегал огромными прыжками; Буфер, Растус — овчарки; Горожанка — чистокровная борзая, презираемая всей сворой: неопытность этой собаки в лесной местности доходила до того, что она бросалась на деревья, спотыкалась о бревна и раздирала себе, лапы о каменистую почву. Собака по кличке Леди была существом чопорным и исполненным зазнайства. Кроме того, были еще Допи и Муча — густошерстные псы, всегда дурно настроенные; и, наконец, Глупый щенок.
О, Глупый щенок! Посмотрели бы вы на него. Он сейчас как раз у двери стоит. А ну-ка выходи, паршивец!
Обычно в помете, как вы знаете, один щенок всегда бывает маленьким заморышем, вечно отстающим от других. Со временем такие щенки, как правило, достигают нормального роста. Но Глупый щенок так и не вырос. Каким был коротышкой, таким и остался.
Однако надо отдать ему должное: хвост у него был обычного собачьего размера. Он завивался полукольцом, и кончик забавно загибался к голове. Казалось, не щенок вилял хвостом, а хвост вилял щенком. Когда нежные чувства переполняли Глупого щенка, он вертел передней частью туловища так, будто оно у него на шарнирах.
Глупый щенок питал ко мне необыкновенную привязанность. Я могу сказать это с полной уверенностью, несмотря на то, что он принимался мрачно завывать, когда я смотрел ему в глаза. Такая уж у него была привычка; правда, я не припомню, чтобы он вел себя подобным образом с кем-нибудь, кроме меня.
И вот как-то раз на ферме ожидали прибытия гостьи. Девицы из города. Все были очень взволнованы этим событием. Я, впрочем, нисколько, а вот остальные ребята — да. Девушка была красива.
Ее привез на машине некий мистер Моррисон, коммивояжер. С тех пор как один коммивояжер отбил у меня Эдит, я их всех недолюбливаю. Впрочем, в Эдит я никогда по-настоящему влюблен не был.
Машина подъехала, и мы все ее окружили, приветствуя гостью из города. Собрались все: собаки, ребята, мистер и миссис Филлипс и я.
Собаки были сильно возбуждены. Они лаяли и прыгали вокруг машины. Мистер Филлипс то и дело кричал: «Лежать!» — но ни одна собака ни разу еще не послушалась команды мистера Филлипса.
И вот появилась девушка. Она вышла из машины с поднятой рукой, словно призывая зрителей унять аплодисменты. Это была блондинка с темными глазами и густыми ресницами, такими же длинными, как шерсть на хвосте у Глупого щенка. Очаровательно улыбнувшись, девушка блеснула белыми зубками. НА ней были брюки, похожие на мужской комбинезон с помочами на спине. Цвета они были небесно-голубого. Блузка из органди была отделана оборочками, а золотые волосы вились, словно спутанные шелковые нити.
Должен признаться, что и до этого я бывал влюблен — три или четыре раза, А может быть, пять или шесть… Да впрочем, это не имеет значения. Допустим, семь. Но эта девушка заставила мое сердце биться по-настоящему. Ошибки быть не могло. Вероятно, Глупый щенок сразу заметил мое состояние. Он стал намеренно игнорировать девушку, В то время как остальные собаки во всю глотку приветствовали гостью и ластились к ней, Глупый щенок не желал принимать в этом участия. Но при этом он как-то особенно суетливо проявлял внимание ко мне, демонстративно прыгая вокруг меня в порыве любви.
А я во все глаза глядел на девушку.
— Я люблю собак, — весело воскликнула она, — я просто обожаю их, и лошадей обожаю, и деревню тоже обожаю.
Я хотел бы, чтобы она обожала меня. И я понял, что врезался по уши.
Девушку проводили в дом, а я стал гулять по двору, и Глупый щенок не отставал от меня ни на шаг. Он трусил позади, носом почти касаясь моих ног.
Я рассеянно обернулся — я думал в эту минуту о девушке — и взглянул на щенка. В его глазах я прочел страдание. Он начал подвывать. Я ушел в дом.
По вечерам девушка надевала голубые атласные туфли, отороченные страусовыми перьями. Как-то странно они выглядели на кухонном полу — перья цеплялись за голые доски. И вот однажды утром я услышал, как щенок кашляет. Я заглянул ему в рот — он был полон голубых перьев. Я поспешил с ним в кусты, и мы просидели на бревне примерно около часа. Когда мы вернулись, кругом уже шли разговоры.
— Это все Глупый щенок Стива, — заявил Джек (Стив — это я).
В руках он держал туфли, мокрые и изжованные. И у них чего-то не хватало — не хватало каблуков.
— Это не мой щенок, — сказали, — а твой.
— Мой? — заорал Джек. — Мы его отдали тебе.
— Я его не брал, — запротестовал я.
— Что? — воскликнул Джек. — Как так не брал? Разве ты не сказал щенку: «Ну, брат, теперь ты мой», когда я позволил тебе взять его?
— Возможно, я так и сказал, — согласился я, — но я тогда не знал его нрава.
— Это не имеет значения, — сказал Джек. — Какой бы он ни был — он теперь твой.
1 2