Бросившийся вперед Кянды очень быстро добежал до места схватки. Там творилось что-то непонятное. Кругом валялись трупы людей и собак. На небольшую группу людей набросилось несколько собак. Они растащили их и стали бешено рвать на части. Кянды, не останавливаясь, сходу бросился в бой. Он схватил первую подвернувшуюся ему собаку и мигом перевернул ее на спину. Ему не удалось сразу схватить ее за горло и он яростно трепал ее, удерживая за плечо. Через какое-то время он все же перехватил ее поудобнее…
Остатки дезертиров еще слабо отбивались от собак, кстати уже тоже немногочисленных. Все равно терять им было больше нечего. Кянды, прикончив первую собаку, ухватил вторую. Но тут ему попался достойный противник — огромный ротвейлер — и собаки сцепились по серьезному. В это время к месту сражения стали подбегать боевики, ведомые Кифаятуллой. Им не сразу удалось разобраться в ситуации и они растерянно замерли, не понимая, что же тут на самом деле происходит… Только Кифаятулла старался отыскать Кянды взглядом и поспешить ему на выручку.
Однако, дезертиры сразу разобрались, кто появился и, не переставая отбиваться от собак, открыли огонь по отряду Кифаятуллы. Пару людей получили ранения. Боевики тут же ответили прицельным огнем. Причем косили они всех подряд: и людей и собак. И тех и других уже оставалось совсем не много.
Кифаятулла, наконец, увидел Кянды и подбежал к нему, держа автомат наготове. Выждав подходящий момент, он выстрелил в дикую собаку и жалобный визг разнесся далеко вокруг. В этот момент Жердь, весь искусанный и окровавленный, только что прикончивший очередного пса, повернулся и увидел в нескольких шагах от себя Кифаятуллу. Рядом с ним стоял огромный кавказец. Ни на секунду не задумавшись, Жердь направил свой автомат на командира боевиков. Кянды, мгновенно среагировавший на это движение, ринулся к врагу… Очередь, предназначенная Кифаятулле, пришлась просто в грудь прыгнувшей собаке. Кянды рухнул на землю, не долетев до Жерди совсем немного.
— А-а-а-а-а-а, — отчаянно закричал Кифаятулла, иступленно «поливая» дезертира из автомата… Тело Жерди, даже и лежа на земле, продолжало дергаться от пуль. А Кифаятулла все стрелял и стрелял, пока у него не кончились патроны. Даже после того как сухой щелчок отбойника показал, что магазин пуст, сведенный судорогой палец Кифаятуллы все давил и давил на курок…
— А-а-а-а-а-а!!!
* * *
Встречный на опережение… теперь вперед… ногой…, еще ногой…, блок…, наклон…, встречный назад ногой, кувырок и, с колена, «нукитэ» — рука-копье в брюхо… переворот влево…, еще один…
Верхов метался между боевиками Гасабкули как тигр по клетке. Пес, который пришел на помощь капитану, дрался с ним рядом. И как дрался… Верхов даже проникся к нему… Боец! Классный боец! И друг… Этот — точно друг! Как бишь его?… Вар!
Теперь прицельно выстрелить в них было почти невозможно… Хотя…
— Кантемир, пробей ему руки! — снова скомандовал Гасабкули.
Кантемир навел снайперскую винтовку на фигуру, что металась между боевиками.
Двойной блок с уходом с линии…, локоть…, не дать себя захватить…, колено…, встречная подсечка…, снова уход…, не дать себя захватить!!! Если схватят, тогда «лимоночку» им… И себе. Нырок…, пальцы в глаза! На!!! На память! Еще уход…, Сволочь! Схватил собаку за ошейник…, и с ножом еще… На!!! Сука, не ударишь! Блок ногой на нож…, и в рожу ему! Еще ногой…, молодец, Варчик, дай ему!!!
Вар схватил уже падающего боевика за руку с ножом и тот громко закричал от боли. Рывок! И противник свалился в ноги его другу. Другу??? Другу!!!
Негромкий выстрел донесся как бы издалека и пуля пробила мягкие ткани предплечья Верхова. Он схватился другой рукой за рану и тут же пропустил сильный боковой удар в голову. Упал на колено. Вар, бросив врага, что громко кричал, подскочил к капитану. На мгновение замер. И тут же снова прозвучал выстрел и шея собаки окрасилась кровью. Верхов, видя, что сейчас собаку добьют, упал просто на нее всем телом… И повторного выстрела не прозвучало. Боевики сошлись над человеком и собакой, потерявшими сознание… Достать «лимонку» Верхов просто не смог.
— Назад! Стоять! — орал Гасабкули подчиненным, которые в запале схватки готовы были руками разорвать беззащитных врагов на части.
— Назад!!! — Гасабкули, отчаявшись прекратить это избиение, дал длинную очередь из автомата просто над головами боевиков. Те остановились и, тяжело дыша, оглянулись на командира.
— Назад!!! Убью, кто еще их тронет!!! Всем стоять!!! — Гасабкули не шутил. И они это поняли. Слегка расступились, все еще тяжело дыша. Еще один громкий окрик командира заставил их отойти от двух неподвижных тел.
— Связать и перевязать обоих! — снова скомандовал Гасабкули, — потом с ними развлечемся… Осмотреть свои раны! Перевязать! Этих понесем к ближайшему аулу. Там и передохнем. К себе отправимся завтра! Все!
* * *
Этьен бежал из последних сил. Останавливаться было нельзя. Там сзади остались люди, с которыми он успел подружиться, с которыми приехал сюда делать одно общее дело и которых сейчас там убивали… Ему страшно повезло в том, что он услышал подход боевиков Гасабкули, оставленных в засаде у выхода из ущелья, прежде чем они заметили его. Он упал в листья и затаился, а боевики, спешившие на помощь своим, пробежали от него буквально метрах в четырех. И не заметили. Выждав несколько минут, пока они не скроются из виду, и убедившись, что впереди не раздается звуков, свидетельствующих о наличии людей, Этьен снова помчался в прежнем направлении.
Откровенно говоря, Этьен никогда особенно-то бегать не любил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17