Я наседала на Дока, чтобы он подтвердил, что его рассуждения
двигались в том же направлении, что и мои; однако он заявил, что он все
время был в глубокой отключке, кроме, быть может, самого начала поисков;
он даже не помнил, что Мод дважды рассказывала ему в подробностях обо всем
происшедшем. Я решила, что мне придется еще поработать, прежде чем
утвердится моя репутация великого детектива.
Опустив взгляд, у самой своей кушетки я увидела одну из брюсовых
черных перчаток. Я подняла: это оказалась правая. Мой золотой ключик; как
же он мне опротивел... Боже избави! Я отшвырнула ее прочь и, как осьминог
из засады, Илли выбросил вперед щупальце (я и не подозревала, что он
отдыхает на соседней кушетке), и сцапал перчатку, будто это был кусочек
подводного мусора. Эти внеземляне выглядят иной раз до содрогания
нелюдями.
Я подумала, каким же хладнокровным эгоистом, пекущимся только о своей
шкуре, проявил себя Илли; и о том, насколько легковерным оказался Сид; об
Эрихе и моем заплывшем глазе. И теперь, как обычно, в конце концов я
осталась одна. Эх, мои мужчины!
Брюс объяснил, каким образом он оказался причастен к атомной технике.
Как и многим из нас, в первые недели пребывания в Меняющемся Мире ему
пришлось испробовать несколько совершенно разных профессий. В частности,
он был секретарем в группе каких-то третьестепенных атомщиков из
Манхэттенского проекта. Сдается мне, что он и некоторые из своих
навязчивых идей оттуда выволок. Я еще не успела решить, к какой категории
героических мерзавцев его отнести, а его уже с Марком и Эрихом водой не
разольешь. Таковы мужчины!
Сиду не пришлось ни с кем выяснять отношений: все бурные страсти и
благие порывы утихли, по крайней мере, пока спорщики не наберутся новых
сил. Мне-то точно не помешало бы отдохнуть.
Компания у рояля разгулялась вовсю. Лили отплясывала на его черной
крышке, потом соскочила в объятия Сида и Севенси, не торопясь от них
освободиться. Выпила она изрядно и ее короткое серое платьице выглядело на
ней примерно столь же невинно, как пеленки выглядели бы на Нелл Гвин [Нелл
Гвин (1650-1967) - английская актриса, любовница Карла II и мать двух его
сыновей]. Она продолжила танец, распределяя знаки внимания в равной мере
между Сидом, Эрихом и сатиром. Бур, похоже, ничуть не возражал, и только
безмятежно выколачивал из рояля "Пришел вечер", мелодию, которую она ему
напела - или, скорее, накричала - не более двух минут назад.
Я была рада, что не участвую в вечеринке. Кто может состязаться с
обладающей большим опытом, полностью лишившейся всех иллюзий
семнадцатилетней девицей, впервые по-настоящему махнувшей на себя рукой?
Что-то коснулось моей руки. Илли, вытянув свое щупальце так, что оно
стало похоже на мохнатую проволоку, возвращал мне перчатку, хотя мог бы и
понять, что я в ней вовсе не нуждаюсь. Я отпихнула его, про себя назвав
Илли линялым слабоумным тарантулом, и тут же почувствовала, что напрасно я
его обидела. Какое у меня право критиковать Илли? Интересно, намного ли
лучше я проявила бы себя, доведись мне оказаться запертой с одиннадцатью
октоподами миллион лет назад? И коли на то пошло, что это я так разошлась
со своей критикой?
И все-таки я была довольна, что не участвую в вечеринке, а только
наблюдаю за ней. Брюс пил в одиночку у бара. Сид подходил к нему и они
пропустили по одной за компанию, и я слышала, как Брюс декламирует стихи
Руперта Брука, неспешные колючие строки: "For England's the one land, I
know, Where men with Splendid Hearts may go; and Cambridgeshire, of all
England, The Shire for Men who Understand"; я вспомнила, что Брук тоже
погиб совсем молодым на Первой мировой и мне стало совсем грустно. Но
главным образом Брюс спокойно сидел и пил в одиночестве. Время от времени
Лили бросала на него взгляд, останавливалась посредине танца и заливалась
хохотом.
Мне кажется, я все-таки разобралась, насколько это было возможно, в
"деле Брюса-Лили-Эриха". Лили всей душой жаждала свить гнездышко и ничто
иное не могло бы ее удовлетворить, а теперь она отправится в преисподнюю
своим собственным путем и, быть может, в третий раз умрет от нефрита, на
сей раз в Меняющемся Мире. Брюсу же гнездышко Лили было не так уж сильно
нужно; ему больше по душе был Меняющийся Мир и те возможности, которые он
предоставлял для солдатской бравады и поэтического пьянства; идеи Лили о
космическом семени не соответствовали его представлениям о том, как надо
исцелять космос. Может быть, когда-нибудь он и поднимет настоящий мятеж,
но скорее всего, ограничится сочинением эпических поэм у стойки бара.
Их с Лили вспышка страсти не угаснет полностью, неважно, что сейчас
это блюдо смотрится вполне протухшим. Любовное ослепление уйдет, но
Изменения подчеркнут романтическую сторону; и когда они снова встретятся,
это будет казаться им прекрасным приключением.
Эрих вновь обрел своего "камерада", вполне его достойного, у которого
мужества и мозгов хватило на то, чтобы обезвредить бомбу, которую ему,
Эриху, хватило мужества привести в действие. Следовало бы отдать должное
Эриху за то, что ему хватило нервов довести нас до такой ситуации, что мы
должны были либо найти Хранитель, либо изжариться; но мне трудно даже
представить себе что-нибудь настолько противное, чтоб отдать ему.
Но некоторое время назад я все-таки попробовала. Я подошла к нему
сзади и сказала:
- Эй, как тут мой злючка-комендант? Не забыл еще свое "und so
weiter"?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44