– Про какую-то кочегарку, в которой трупы. О том, что хотела репортаж сделать, – стал перечислять Петр. – Уезжали другой дорогой, чтобы на глаза следователям не попасться.
– Они меня били? – Она машинально опустила взгляд на джинсы. Вернее, на замок гульфика.
– Да уж не целовали. – Он попытался улыбнуться, догадавшись, чего она испугалась на самом деле. – Не волнуйся, до этого не дошло. Хотя обещали. Ты сказала, что СПИДом болеешь.
– Поверили?
– У тебя есть возможность об этом узнать, – съязвил Вадим.
– Ладно, не гунди, – одернул его Ханин.
Она заметила, что передние зубы у Петра попросту отсутствуют.
Неожиданно из глаз Даши ручьем поились слезы. Эйфория первых минут прошла. Она вдруг полностью осознала то ужасное положение, в котором они все по ее вине оказались. Ей вдруг особенно ясно представилось, на что способны люди, которые с таким изуверством их избивали. Неизвестность, которая ждала, пугающая, зловещая обстановка, а главное, огромное чувство вины перед коллегами, у которых еще совсем маленькие дети, вдруг обвалилось огромной массой, и психика не выдержала. Она просто по-бабьи жалобно, протяжно и громко завыла.
– Фу ты черт! – взвизгнул Ханин. – Дашка, ты чего?! Ты не пугай!
– Это из-за меня, – проскулила она и снова перешла на низкую ноту.
– Слушай, без тебя тошно. – Водитель развернул голову в ее сторону. – Силы побереги.
Он хотел еще что-то сказать, но неожиданно массивные двери с большим, похожим на штурвал колесом посередине открылись. В бункер вошел высокий светловолосый мужчина с правильными чертами лица. На нем были надеты джинсовая безрукавка со множеством карманов и такого же материала штаны. На ногах кроссовки. Если бы не брезгливая, немного надменная улыбка и обстановка, он смог бы сойти за честного и порядочного человека. Даше нравился такой тип мужчин. Он чем-то напомнил ей спецназовца, не позволившего снять свое лицо. Она вдруг подумала, что уже есть все необходимые для написания боевика атрибуты и персонажи. Осталось только тому офицеру сейчас ворваться сюда, пристрелить вошедшего негодяя, потом подхватить ее на руки и вынести на свет. Хотя слишком короткий получится сюжет. Не успели оказаться в руках злодеев, как их уже освободили. Нет, если следовать жанру, еще должны мучить, издеваться, требовать выполнения условий и кого-то убить. Почему-то она подумала, что жертвой обязательно станет кто-то из мужчин, и машинально посмотрела на Ханина. Потом вздрогнула, обозвала себя дурой и вновь уставилась на вошедшего.
– Ну что, уроды, как самочувствие?
– Вашими молитвами, – пробурчал Петр и сплюнул. Однако не рассчитал. Забыл, что зубов нет, а губы разбиты, и слюна повисла на подбородке.
– Че, слово «му» сказать не в силах и через нижнюю губу переплюнуть? – оскалился парень. – Тебя еще не били. Это так. Профилактика.
– Зачем вы нас схватили и держите? – осторожно спросила Даша, поймав себя на мысли, что режиссеры подобных сюжетов врут. Смело и решительно задать вопрос не получится. Тон сам по себе выходит заискивающий и жалкий. Страшно.
– Этих, – парень показал взглядом на мужчин, – используем в качестве «кукол» для тренировки. А тебя... – Он склонил голову набок и оценивающе, словно вещь в магазине, некоторое время рассматривал. Взгляд его сделался похотливым и наглым. В конце концов он цокнул языком, словно восхищаясь ее внешними данными, и закончил свою мысль: – Отмоем, а потом...
Дальше, на ненормативном жаргоне, последовали описания ее перспектив. Говоря человеческим языком, Даше предстояло остаток жизни провести в качестве объекта удовлетворения сексуальных потребностей какой-то команды отмороженных на всю голову парней. Она в очередной раз провела аналогию с кино. Там в подобной ситуации героини начинали закусывать нижнюю губу и требовать смерти. Еще угрожать. Нет, современные авторы совсем жизни не знают. Уж лучше пусть так, чем на тот свет. Она покосилась на Ханина, и в груди вновь защемило, хотя, казалось, хуже быть уже не могло. Теперь стало тошно от того, что в отличие от коллег у нее более выгодное положение.
Раздался шум, и в комнату вошел еще один парень. Этот был пониже ростом и моложе. Короткая, аккуратная прическа, не лишенное интеллекта лицо.
– Чего они бормочут? – Он посмотрел на своего дружка, потом на Дашу.
– Ничего. – Высокий сунул руки в карманы джинсов и пожал плечами.
«А вдруг это чудовищный розыгрыш? – неожиданно подумала Даша. – Мужчин загримировали, подговорили... Ага, и меня по голове навернули для потехи так, что до сих пор пол качается, будто палуба корабля». Даша улыбнулась своим мыслям.
– Смотри, телочка лыбится! – удивился вошедший вторым.
В это время в кармане безрукавки его дружка зашипела радиостанция:
– Слышь, Кэмэл, ты где?
Мужчина суетливо вынул пластмассовую коробочку и поднес ее к губам:
– В зиндане.
– Тоже, нашел зиндан, – прохрипела станция. – Давайте их к машине.
– Всех? – Отчего-то парень, которого назвали Кэмэлом, удивился.
– Нет, по частям! – фыркнули на другом конце и отключились.
Парни подошли к пленникам и бесцеремонно, кого за шиворот, кого просто, пинками, вынудили встать. Кэмэл сунул руку за отворот Дашиной куртки, под футболку и сжал грудь:
– А ты ничего!
Она взвизгнула. На глаза, больше от боли, нежели от обиды и стыда, которого, как ни странно, не почувствовала, выступили слезы.
– Не тронь, падла! – неожиданно Ханин сделал шаг к отморозку и на удивление мастерски ударил его в грудь ногой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17