Хотя лучшей кандидатуры, чем вы, все
равно не найти. Конечно, это наши проблемы...
- Постойте, - вскочил с кресла сыщик. - Давайте разберемся.
Вы хотели послать меня туда? Чтобы я в одиночку расправился со
всеми злодеями и навел конституционный порядок?
- Вовсе нет, - возмутился Синицын. - Речь шла только о
представительстве.
- И кого я должен был представлять? Службу Безопасности?
Землю? Содружество?
- Все прогрессивное человечество, - серьезно сказал
полковник.
- Так и будет написано в сопроводительных документах?
- Никаких документов! Вы летите исключительно как частное
лицо к частному лицу.
- Да, это очень удобно с точки зрения межзвездной политики.
Если что - вы не при чем. Понятно. Вы также полагаете, что Мьор
примет меня с распростертыми объятиями, по старой дружбе выложит
все свои планы и секреты, а потом я стану уговаривать его отдать
власть законному правительству и президенту, он заплачет у меня
на плече и согласится.
Лицо полковника стало каменным.
- Я готов еще раз извиниться перед вами. Должно быть, у нас
сложилось неверное представление о легендарном Льве Ивине. Мне
очень жаль.
- Да погодите вы жалеть! Лучшей кандидатуры вам
действительно не найти... Ладно, я согласен.
2.
Юноша угрюмо брел по дороге через деревню, а позади в
безопасном отдалении плелась стайка жестоких мальчишек:
- Ведьмин сын! Чертов сын! Хонст, Хонст, покажи хвост!
Он старался не обращать внимания, тем более что и хвоста-то
никакого не было. Он такой же как все, ничем не хуже. На него
даже девушки заглядываются. Но не больше: водиться с сыном
ведьмы запрещено. Даже дразнят его на расстоянии. Уйти бы
куда-нибудь, где никто его не знает...
Из ближайшей избы вышла женщина в крестьянском платье.
- А ну, брысь, пострелята! Совсем человека затравили.
Мальчишки замолчали, но не ушли, рассредоточившись вдоль
забора с независимым видом, готовые вновь начать преследование в
любой момент.
Хонст тоже остановился и посмотрел на свою заступницу.
Женщина быстро отвела глаза и проговорила нарочито грубо:
- А ты что бродишь здесь, душа неприкаянная? Мать помирает,
а он шляется невесть где.
Хонст вздохнул и пошел дальше, к дому на краю леса, в
стороне от других. С тягостным чувством переступил он порог,
тихо прошел в комнату и вздрогнул, попав под пронзительный
взгляд черных глаз.
Мать не спала. Приближающаяся смерть удивительным образом
преобразила ее черты; полубезумный взор прояснился.
- Как ты похож на него! - раздался хриплый шепот. -
Подойди, я расскажу тебе о твоем отце.
Сердце тяжело забилось в груди Хонста. Наконец он узнает
тайну своего происхождения! Сколько раз он грезил об отце - в
ослепительно прекрасных мечтах и невыносимых кошмарах.
- Его называли колдуном, демоном, призраком... - шептала
мать. - Не верь! Он был богом. Я поняла это, едва увидев его.
Я была дряхлой старухой и ждала смерти, а он дал мне жизнь,
вторую молодость и любовь! Я любила его и ничего не боялась. Те,
кто боялись, умерли... Он знал, что уйдет. Враги убили его, но
остался ты. Я выносила тебя и выкормила. Теперь - твое время.
Когда я умру, иди за реку, на запретный холм - там стояло его
святилище. Сила придет к тебе...
Мать закашлялась. Изо рта брызнула кровь.
- Любимый, иду к тебе! - лицо ведьмы осветилось невыразимой
радостью и счастьем, да так и застыло навсегда. Хонст закрыл ей
глаза.
Словно в тумане, вышел он из дому. Невдалеке собирался
народ, в основном почему-то мужчины. Некоторые держали в руках
факелы. Был здесь и жрец в черной рясе, с позолоченным
крестом. Увидев юношу, толпа затихла и молча подошла ближе.
- Ну что, ублюдок, проводил мать в пекло? - спросил один из
мужчин, со свирепым взглядом и черной бородой.
Хонст кивнул, не в силах вымолвить ни слова. На глаза
наворачивались слезы.
- Да будет сие гнездо зла очищено огнем! - провозгласил
жрец, нервно сжимая крест в вытянутой руке. - Да покинут
нас демоны, да будут низвергнуты в бездну!
- Слышь, парень, - перевел все тот же бородач. - Иди в дом.
Отправим тебя в ад вместе с матушкой.
Хонст наконец понял, что происходит: его хотят сжечь
заживо. Бежать? Но враги обступили со всех сторон. Его могут
забить до смерти. Потихоньку пятясь назад, Хонст прошмыгнул в
дом и запер дверь на задвижку. Родные стены давали ложное
ощущение безопасности. Под окнами слышались молитвы жреца и
ругань мужиков. Запахло дымом. Дом горел - никаких сомнений.
Кашляя, Хонст бесцельно бродил по избе. Ему вдруг пришло в
голову, что все происходящее - только кошмар, одна из грез,
посетивших его в любимом месте уединения у Темной реки. Надо
проснуться!
У него получилось. В лицо ударил ветер. Солнце клонилось к
западу. Отдышавшись немного, Хонст оглянулся и увидел горящий
дом своей матери. Вокруг бесновалась толпа. "Иди за реку, на
запретный холм..." Похоже, ничего другого не оставалось.
3.
Ивин решил ознакомиться с материалами, переданными ему
Синицыным, по дороге на Фонтау. Нескольких дней полета для этого
было более чем достаточно. Не без усмешки сыщик отметил, что
данные разведки в основном сводились к обзорам прессы, а
аналитические разработки отличались не столько глубиной, сколь
глубокомыслием. Люди старательно отрабатывали свой хлеб.
Сложившуюся за последние сто лет политическую систему
Вейрии следовало бы охарактеризовать как полуторапартийную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10