Доктор Джон, а вам, наверное, фаршированных перчиков и два стакана молока, — тараторила она. — Ох, а вы слышали, как давеча ночью в соседском дворе Беспалый загнал на дерево опоссума? Я просто вне себя была! Джан, вам к цыпленку капусточки или кукурузной каши? А на следующий день он и заявись домой со здоровущей крысой! Вы так, навскидку, не вспомните, когда ему полагается следующую прививку от бешенства делать?
— Кажется, в июне, — ответствовала Джан.
— Ага, так я и думала: помню, погода стояла жаркая, и…
— Я-то как раз не помню, Терри, но зато знаю наверняка, что с голоду умираю. Вы не поторопились бы с молоком и кукурузными хлебцами?
— О'кей, вот вернусь, еще с вами кое о чем посоветуюсь, — отозвалась Терри, и, пританцовывая, унеслась прочь. Я оглянулся на Джан — и пожал плечами. Похоже, нам даже отдохнуть и поужинать на свободе не удастся без того, чтобы не зашел разговор о делах.
Несколько минут спустя я услышал, как позади меня открылась входная дверь — и, судя по звуку шагов, вошедший направился в нашу сторону. Джан улыбнулась и заговорила с кем-то, обосновавшемся в закутке за моей спиной. Над моим левым плечом внезапно нависла рука.
— Спасибо, Док, за фонарик. Свет включили буквально через пару минут после того, как вы уехали. — Это был Тайдоу, мясник из магазина. Он неуклюже попытался протиснуться в наш закуток между Лайзой и мной.
— Док, я вот все про свою старую кобылу думаю. Ну, вот недужится ей, и все тут! Вы, часом, не знаете, что с ней такое?
Лайза с Томом взирали на Тайдоу, точно на сумасшедшего. Мы с Джан переглянулись — и не сдержали улыбок.
Приятно, когда владельцы животных так уважают своего ветеринара, что советуются с ним насчет своих питомцев, даже если консультация происходит вдали от рабочего кабинета. Однако иногда еще приятнее было бы зайти в супермаркет или в «Дейри Квин», твердо зная, что там не придется выслушивать историй про околевшую корову или собаку, страдающую расстройством желудка.
Некоторые мои более практичные коллеги уверяют, что никогда не осматривают мелких животных и не выписывают рецептов на клочке бумаге в секции «Клорокс» местной бакалеи. Держу пари, они или стороной обходят магазины, популярные среди их клиентов, или надевают накладной нос и очки. А может, просто говорят людям: «Дайте ему детский аспирин и позвоните мне утром!»
18
— Доктор Джон, это наша Сэди! — восклицал в трубке встревоженный женский голос, в котором явственно звенело отчаяние. — Как скоро вы сможете к нам подъехать? — После второй фразы я опознал в собеседнице Ди Хей, женскую половину фермы Хеев. Ди и Бак, ее муж, держали небольшое молочное хозяйство в северной части графства.
— Так что у вас случилось, Ди? Корова, никак, слегла? — Я знал, что случай экстренный: не только по тому, как взволнована Ди, но еще и учитывая, в какое время она мне позвонила. Была среда, уже сгущались сумерки. На вечер этого дня приходились многие собрания, встречи и сходки: начиная от заседаний правления и репетиций церковного хора и кончая неофициальными сборами городского совета в ратуше. Так уж вышло, что я стал своего рода внештатным членом церковного хора; одним субботним утром, опоздав на одиннадцатичасовую службу, мы вынуждены были устроиться на передней скамье. Пастор Гастингс, надо думать, отметил мой звучный бас, когда все пели «Вперед, Христово воинство» и «Стоим на том, что обещано», и после службы обронил, что будет исключительно признателен, если я стану ходить на репетиции хора по средам вечером. А мне всегда стоило немалого труда сказать священнику «нет».
Также долг призывал меня и на заседание городского совета, — не в качестве выборного должностного лица, но как члена комитета коммунальных услуг по назначению. Город владел и управлял системой распределения воды и природного газа, равно как и системами уборки мусора и канализационной. Члены городского совета постоянно требовали отчетов от каждой из этих служб, возможно, из-за какого-нибудь кризиса или жалобы от избирателя. Когда я стал членом группы, меня прикрепили к отделению, отвечающему за канализационную систему, чему я ну нисколечки не удивился.
Как-то так получалось, что исполнять свой долг перед городом, являясь на эти вечерние заседания по средам, мне было до крайности непросто. Похоже, эти вечера, в том, что касалось экстренных вызовов к попавшим в беду животным, пользовались особенной популярностью. Лишь неделю назад, когда мы на заседании городского совета с головой ушли в обсуждение проблемы «благоухающего» канализационного отстойного бассейна, у дверей конференц-зала раздался какой-то шум. Один из членов совета, сидящий ближе всех к двери, вышел узнать, что происходит, и обнаружил на пороге обезумевшую даму и ее кроткого мужа, взыскующих доктора Маккормака. Еще секунду спустя эта объемистая, хотя явно затянутая в корсет леди решительно ворвалась на заседание, волоча «на буксире» безропотного супруга и сжимая в руках огромный бумажный пакет, — из тех, что используют в супермаркетах. Я непроизвольно отметил, что верхний край пакета несколько раз завернут.
— Ох, доктор Маккормак, — всхлипывала она, — благодарение Господу, я вас нашла! Мы пережили страшнейшую, ужаснейшую трагедию! — Отцы города отвлеклись от размышлений великой важности и встревоженно воззрились на провинциальную парочку. — Мой муж прищемил дверью машины хвостик моего крошки чихуахуа — и АМПУТИРОВАЛ его! Ой-ой-ой! — причитала она. — Мистер Щен так страдает, так страдает! — При слове «ампутировал» те члены совета, что еще сидели, немедленно вскочили на ноги, словно в зал ворвался главный прокурор штата Алабама, коему поручено привлечь к ответственности коррумпированных выборных должностных лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100