«ЧЕТВЕРОНОГИЙ ЛЮБИМЕЦ ТЕРЯЕТ ВСЕ ДЕВЯТЬ ЖИЗНЕЙ В МЕСТНОЙ ВЕТЕРИНАРКЕ». И ниже — подзаголовок: «Кот — жертва тока, вет — жертва шока». И тогда мне придется подробно объяснять, что же именно произошло, всезнайкам из магазина кормов, из парикмахерской, и даже прохожим на улице.
«Вот вам и кроткие, послушные кошечки, — думал я про себя. — Как хорошо, что я отказался от той стопроцентно кошачьей практики в Бирмингеме! Одной дикой кошки достаточно, чтобы навеки погубить мою репутацию недурного врача». Представив себя специалистом по кошкам в огромном городе, я бледно улыбнулся. Однако мне еще предстояло пересмотреть свои взгляды касательно работы с представителями этого семейства.
— Дохтур Джон, я его оттуда выманю, — объявила Джози. — Вы уж поручите его мне.
На этом я закрыл дверь в смотровую, предоставляя этих двоих самим себе. Остальными пациентами я занимался в приемной и в операционной. И все время, пока длился прием, я слышал, как в соседней комнате Джози воркует со стариной Дьяволом.
— Ну, иди, иди сюда, лапушка, — нежно молила она. — Пожалуйста, иди к мамочке. Этот гадкий старик ничего плохого тебе не сделает.
— Джози, вам не помочь? — спросил я, чуть приоткрывая дверь.
— Нет, дохтур Джон, спасибо. Я его вскорости добуду. — Джози распростерлась на полу, слой за слоем сбрасывая с себя шарфы и жакеты.
— Мне тут надо отлучиться на ферму по вызову, так что оставлю-ка я ненадолго вас одних, — объявил я.
Господи, что за облегчение — выйти под открытое небо и глотнуть чистейшего, свежего воздуха! Шагая к грузовику, я сосредоточенно вдыхал и выдыхал эту благодать полной грудью. Однако в воздухе Чокто ощущается нечто такое, что некоторые при определенном ветре склонны не одобрить. На реке Томбигби у Нахеолы, примерно в пятнадцати милях в северо-восточном направлении, стоит огромная бумажная фабрика, источающая весьма ощутимый аромат, что всякий раз напоминает мне, сколь небольшую цену мы платим за возможность жить в развивающемся индустриальном обществе, так что граждане наши ныне имеют возможность получать пристойное вознаграждение за свои труды. До того, как построили фабрику, здешние жители кое-как перебивались, кормясь на земле, либо уезжая на верфи Мобила на неделю каждый раз. Но жить вдали от семьи в графстве Чокто не принято. Заезжие горожане подтрунивали над нашим «благоуханным» городком, однако местные спокойно парировали: «Какой еще запах?» Затем сосредоточенно принюхивались и объявляли: «Я вот разве что денежки чую!»
Юниор дремал за рулем своего драндулета. Видать, договорился с Джози на почасовую оплату. Может, за эту поездку выжмет из нее достаточно, чтобы вымыть из шланга эту вонючую колымагу и вылить на нее галлон-другой дезинфицирующего раствора креозота. А ежели немного креозота и останется, Пеннингтонский инспектор по личной гигиене просто обязан нанести Юниору визит и отмыть бедолагу добела!
Пока я делал уколы коровам мистера У.Д., он сам и его работники прохаживались насчет моих духов, любопытствуя, где я купил такую прелесть и не подбираю ли определенные марки к той или иной паре туфелек на высоких каблуках или дамской сумочке. Представляя, как я вальсирую по улицам Батлера в туфлях на «шпильках», спотыкаясь через каждые несколько шагов, они хохотали от души.
— Если вы только соизволите заткнуться и выслушать, я вам все объясню, — запротестовал я.
— Ах, Док, да этот тонкий аромат говорит само за себя. А как же называется одеколончик-то? Небось «Вечер в Нахеоле»? Или «Душок-запашок»? И все они снова так и покатились со смеху, точно этой незамысловатой шутке суждено было послужить самым что ни на есть последним поводом для веселья в истории планеты, и других не предвиделось. Я не мог не радоваться тому, что обеспечил причину для такого ликования. Если правда, что смех до колик в животе продлевает жизнь, эта компания дотянет до лет весьма преклонных.
Побывав в трех загонах и разобравшись с несколькими случаями из серии «ну, раз вы все равно здесь, Док», я по прошествии двух часов наконец-то возвратился в клинику. Машины Джан на месте не было, а вот Юниоровский грузовичок никуда не делся, — разве что припарковался ближе к зданию. Водитель по-прежнему дремал за рулем. Я так понял, что он ненадолго отлучался подкрепиться. Я на цыпочках подкрался к окну смотровой поглядеть, что происходит. В кресле восседала Джози, а старина Дьявол сладко спал у нее на коленях.
Едва я приоткрыл дверь, мой чувствительный нос тотчас же уловил новый терпкий запах, пропитавший всю клинику. Это благоухали сардины: их аромат ни с чем не спутаешь! По тем временам, когда я вкалывал на полях и пастбищах и перекусывал в придорожных магазинчиках, я знал, что сардины пахнут не то чтобы плохо, пока ты их ешь. Но стоит тебе уронить хотя бы крохотный ошметок на пол грузовика, очень скоро тебе придется спасаться бегством.
Как выяснилось. Дьявол обожал сардины марки «Поссум». Они выпускаются в крохотных плоских баночках с изображеним опоссума, повисшего на ветке вниз головой, зацепившись за хвост. Открываешь крышку, щедро поливаешь их острым луизианским соусом и съедаешь с печеньями на соде — и ведь неплохой перекус, для дороги-то, если ничего получше не подвернется! А в мое отсутствие произошло следующее: когда все Джозины уговоры и улещивания так и не выманили Дьявола из недр холодильника, они с Юниором съездили в бакалейную лавку и купили две банки сардин. Джози вскрыла одну банку и разложила половину сардинок, одну за одной, в «нутре» холодильника. Затем поставила банку с остатками на пол за холодильником, где кот мог увидеть и почуять любимое лакомство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100