Хочется верить, что БГ наконец-то встретил “брата по разуму”, – мне показалось, что в тот момент он был максимально доверителен.
Для того чтобы Гребенщиков “раскрылся”, конечно же существуют свои методы. К гадалке не ходи. Но помимо профессиональных секретов есть так называемые “общие места”. Во-первых, артист должен доверять журналисту. Во-вторых, не должно быть суеты – к сожалению, большинство интервью происходит “на бегу”. В-третьих, тема интервью должна волновать не только интервьюера. И, наконец, Гребенщикова, как, впрочем, и любого музыканта, ни в коем случае нельзя перебивать. Иначе мысль просто уйдет.
…Я вспоминаю интервью, которое БГ дал одному маститому питерскому рок-критику. Когда я прочитал его, мне показалось, что худшего монолога отца-основателя “Аквариума” я еще не читал. Ни одной мысли, какие-то обрывки фраз… Долго не мог понять, что случилось, пока не перечитал эту беседу еще пару раз. И тут меня осенило: практически все высказывания БГ заканчивались многоточием.
Я живо представил, как обстояло дело. Собеседники много лет общались друг с другом, поэтому журналист довольно бесцеремонно перебивал музыканта. На правах приятеля. В результате Гребенщиков не успевал не то что закончить свою мысль, а даже ее развить. В силу воспитанности он не делал никому замечаний – в результате это интервью таким кастрированным и получилось.
Другими словами, как делать не надо, я уже понимал. Дело оставалось за малым – сделать, как надо.
…Наша беседа о гриме и макияже в рок-культуре состоялась на уютной крохотной кухне в московской квартире Гребенщикова. Телефоны по-утреннему сонно молчали, мы неторопливо пили чай из огромных чашек и просто болтали. БГ был максимально естественным и домашним – такой себе “Kiss Unmasked”.
Вначале лидер “Аквариума” воткнул в допотопный кассетник новую композицию “Машинист” – то, что впоследствии превратилось в “Великую железнодорожную симфонию”. Обсудили оба варианта названия, и затем я нажал на диктофоне кнопку “record”…
Так получилось, что это интервью с условным названием “Музыка хулиганов” не было опубликовано. По-видимому, ждало своего часа. Дождалось. Литературная обработка монологов БГ образца 96 года сведена к радикальному минимуму.
* * *
Александр Кушнир: Как у тебя возникла идея поработать с лицом и как ты ее технически воплощал?
Борис Гребенщиков (максимально доброжелательно) : Эта мысль была абсолютно естественной. Она напрямую вытекала из того, что рок-н-ролл, если отбросить всю ерунду и называть вещи своими именами, – музыка хулиганов. Так как “не хулиганы” находят свой путь в обществе другим образом. Рок-н-ролл – это настоящее хулиганство, идущее от Screamin’ Jаy Hаwkins’a, от людей подобного плана. Поэтому чем оторваннее человек выглядит, тем лучше. Когда после “Навигатора” я с Миком Тэйлором ехал домой, он очень правильно сказал, что настоящий блюзмен – это человек, потерянный для общества. То есть цыган – в каком-то глубоком смысле этого слова. Без пристанища.
А. К.: Слово “эпатаж” тут уместно?
Б. Г. (с жаром) : Нет-нет, это не эпатаж. Это уходит корнями в шаманскую традицию. Когда шаман, получивший какую-то связь с духами, какую-то информацию, как бы пересекал реку смерти, был на том берегу иного мира и возвращался назад… И чтобы отделить себя от людей, которые не бывали на том берегу, он должен одеваться очень странно. Чтобы люди знали, что он одной ногой был в том мире. Все идет из этой традиции – у блюзменов происходит то же самое, что и у Screamin’ Jаy Hawkins’a. Можно, не подумав, сказать, что человек дурачится. Или – что он прибабахнутый. А подумав, или прочитав интервью с ним, или пообщавшись, можно понять, что человек – нормальный. Просто он примеряет на себя маску юродивого.
Быть юродивым – это такое тяжелое служение. И можно большего добиться, если жить “без галстука”. Шаманы слэш юродивые – эта традиция сейчас развивается, к примеру, крестным отцом фанка Джорджем Клинтоном.
…В мире всегда существовало разделение на Beatles и Stones. Beatles были очень красивые, и все их любили. А параллельно есть Rolling Stones, которые с придурью. Которые одеты в красные штаны, всегда размазаны, расписаны – с намеком на то, что они были на другой стороне. И они вернулись, чтобы помочь людям, уже имея это знание… И, естественно, традиция расписывать морды и одеваться черт знает во что – она оттуда и идет. Хиппи – яркий пример этого, хотя они это сами не всегда понимали. Но это сделано для того, чтобы отделить себя от реального мира.
Но когда есть такая задача в советских условиях, понятно, что быть юродивым сто процентов времени – это значит сто процентов времени проводить в “кутузке”. Или просто загреметь в дурдом. Поэтому приходилось наносить на себя грим, который потом надо было снова смывать. Татуировку, которую делали хиппи, на морду не нанесешь. Сразу окажешься в дурке. В силу этого те, кто мог себе это позволить, – мазались. Те, кто готов был идти на крайности. Мы мазались время от времени, с очень большим удовольствием.
А. К.: Очевидцы вспоминают, что на ранних концертах “Аквариума” ты пытался выступать с зеленой бородой…
Б. Г. (с воодушевлением) : Зеленая борода была один раз в жизни. Поскольку краски у меня не было, то приходилось красить бороду фломастером. Это случилось на концерте в “стекляшке”, которая потом стала “Венскими звездами”. Там мы играли вместе с группой Сашки Ляпина “Ну, погоди!”. Был какой-то концерт, который формально можно считать первым выступлением “Аквариума”. Это ранний 74-й год. Джордж Гуницкий играл на барабанах, Файнштейн – на басу, а я – на электрогитаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23