Таким образом, о деятельности Корюна по смерти Маштоца, о его участии в общественно-политических событиях, постигших армянский народ в 40-50 гг. V века, равно как и его смерти у нас нет никаких конкретных свидетельств.
После рассмотрения всех биографических сведений о жизни и деятельности Корюна, можно ли определить точный год рождения нашего автора? Эта задача не представляется выполнимой. Год рождения Корюна имеет связь с приблизительно точной датой изобретения армянской письменности. Ведь по данным армянских источников, как только были привезены письмена Даниэла, Саак и Маштоц завербовали учеников и начали их учить. В первую очередь были приняты в школы старшие ученики-переводчики, к которым относятся Езник, Иосеп, Иоанн и др., а среди них самым младшим был Корюн. В эти школы принимали *** "манкунс матахс" - "малых детей", думается, не вовсе неграмотных детей, а грамотных по-гречески и по-сирийски, дабы, имея перед собой учеников с определенными школьными навыками, легче проверить годность привезенных письмен. Допустим, они были в возрасте от 10 до 15 лет, а Корюн самый младший среди них. Все теперь в некоторой степени будет зависеть от того времени, когда были привезены в Армению вышеупомянутые письмена. От установленной даты следует вычесть 10-15 лет, и это будет приблизительной датой рождения Корюна. Нам кажется более вероятным отнесение года рождения к середине девяностых годов IV века.
Впрочем в маленьком труде Корюна имеется одно предложение, которое при той или иной интерпретации может привести к довольно веским выводам. В 15-ой главе своей "Истории" Корюн, повествуя о просветительской деятельности Маштоца в Иверии и об изобретении иверийских письмен, говорит, что он собрал и связал их божественными заветами и сделал их единым народом.
"Из них (т. е. отроков, собранных на учение) и я, недостойный, вступил в сан епископа; среди них первый Самуэл, муж святой и благочестивый, стал епископом при царском дворе"15.
Понимая текст настоящего отрывка в этом аспекте. многие арменисты армяне и европейцы, начиная с конца XVIII века по сей день, утверждают, что Корюн был возведен в сан епископа для иверов. Из числа этих ученых-арменистов упомянем здесь следующих: М. Чамчьяна, Г. Зарбадаляна, Б. Саргасяна. Г. Алишана и др., а известный арменист Г. Тер-Мкртчян (Миабан) откровенно пишет: "Мы знаем, что Корюн был епископом иверов или иверских армян, а по моему мнению, даже, быть может, ивером (грузином) или по крайней мере грузинским армянином... во всяком случае, трудно иначе понимать сказанное Корюном о себе"16. Такое толкование поддерживают и Алишан17, О. Торосян18, В. Фынтыглян19, Сарухан20, S. Weber21и др.
Особенно усердно настаивает на иверском происхождении Корюна известный знаток этого памятника Г. Фынтыглян. Не подвергая сомнению подлинность вышеприведенного отрывка, он приводит ряд интересных аргументов и доводов, подкрепляющих эту его гипотезу. Рассмотрим некоторые из них. Г. Фынтыглян заверяет, что и имя нашего автора - Корюн, что в переводе означает Львенок, вызывает некоторое недоумение. Это имя, весьма редкое среди армян до Х века, часто встречается в Иверии в виде Кирион, а потому он полагает, что форма имени Корюн является лишь, так сказать, перегласовкой иверского имени Кирион. Далее, по мнению исследователя, иностранное происхождение Корюна особенно заметно в тех случаях, когда он говорит об армянах, армянской стране, Армении и армянских общественно-политических деятелях. Никогда он о них не отзывается как о родной земле, "нашей стране", о "нашем царе или католикосе", "нашей Армении", а всегда говорит как о чужой стране, народе и т. д., в третьем лице. Лишь один раз в печатном тексте, иногда и в списках встречается *** - "ашхарс пайоц". что может означать и "наша армянская страна", "наша страна Армения", и "эта армянская страна", по, имея в виду единичный случай такого применения, скорее нужно это разуметь, как "эта армянская страна", или "эта страна Армения"; весьма часто встречаются выражения "о своем народе", "своя страна армянская", пекутся они (Саак и Маштоц) "о своем народе", "о своей стране", но не "о моем народе", или "о моей стране". Эту свою гипотезу он подкрепляет и такими рассуждениями, будто Корюн с пренебрежением говорит об армянской стране, о "беспризорных, беспорядочных местах" и "неисправимых местах Гохтна", находящихся "под влиянием языческих преданий и дьявольского поклонения сатане", перечисляет районы "с дикими нравами и звериными инстинктами" и т. д.
В почтенном исследователе вызывает недоумение и то обстоятельство, что Корюн, этот любимый ученик и сподвижник Маштоца, не принимал участия в работах таких соборов армянской церкви с участием светских властей, как в Шаапиване (443- 444 гг.) и в Арташате (449 г.). Впрочем это он без особого труда объясняет тем, что Корюн был рукоположен в сан епископа в Иверии и для Иверии, следовательно, находился там.
"Если признаем грузинское происхождение Корюна, - говорит он, - тогда без труда будет объяснено и его отсутствие, так как тогда не ощущалась бы необходимость приглашения его на собор, созванный для внутреннего благоустройства армянской страны"22.
У Фынтыгляна имеются и другие доводы, подтверждающие его гипотезу, но они носят второстепенный характер и нуждаются в дополнительном обосновании.
Некоторые из доводов упомянутого исследователя мало убедительны. Довод о том, что Корюн нигде армянскую страну, Армению и т. д. не упоминает как свою, родную страну, а всегда о ней говорит в третьем лице, как о чужой стране, и т. д. неубедителен, потому что он в таких же выражениях повествует и об Иверии, иверской стране, народе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33