- Это пустая трата времени, Брайан. Этот человек был простым бедным
студентом, а не конспиратором. Зачем ему было устраивать в своей комнате
какие-то тайники?
- Не знаю... А может быть, есть такие мелочи, которые он мог просто
уронить, потерять... Допустим, лист бумаги вполне мог застрять в углу
ящика стола, например.
- Где? Мы перерыли все ящики и... - она вдруг остановилась на
полуслове.
Мы одновременно посмотрели на радиатор под окном. Отодвинув батарею
бутылок и груду окурков и, открутив ржавые болты ограждения радиатора, мы
увидели использованные билеты, бечевки, шпильки для волос, окурки и
какие-то листочки бумаги.
Оливия, став на колени, выгребла смятое меню какого-то ресторанчика,
обрывок пожелтевшего листка с цифрами, конверт с маркой, адресованный
некому Марио Пинотти, две открытки с видами города и листок, совершенно
чистый с обеих сторон.
- Это была хорошая идея, - пожал я плечами, - но, к сожалению, и она
не дала нам нужных результатов. Вы были правы, Оливия, идемте отсюда.
- Брайан! Посмотрите, - Оливия стояла у окна, разглядывая чистый
листок бумаги на свету. - Чернила выцвели, но кое-что можно еще разобрать.
Я взял бумагу из ее рук.
Да, едва заметные знаки были различимыми. Я с великим трудом смог
разобрать следующее: "Институт Галилея. Среда. 7 июня..."
- Г-м-м-м... Это интересно, - отметил я. - Какой же это год?
- Я знаю простую формулу, как определить дату, - произнесла Оливия. -
Минуточку...
Она задумалась.
- Да! Это было седьмое июня тысяча восемьсот первого года, среда. Но
это может быть так же и 1890 год, а также 1911...
- О, это уже лучше, чем ничего! - воскликнул я. - Давайте быстрее
проверим! Институт Галилея? Будем надеяться, он еще существует.
В институте Галилея нас встретил пожилой мужчина с желтоватыми усами.
- 1871 год? Это было довольно давно, сеньоры, - удивился он нашим
поискам. - С тех пор в институте обучалось довольно много студентов.
Многие выдающиеся ученые проходили под его арками.
- Пожалуйста, сеньор, - прервал я его, - мы пришли не просить вас о
принятии нас в институт. Все, что нам нужно, это взглянуть на данные о
Джулио Максони. Конечно, если ваш архив в таком состоянии, что их нельзя
отыскать, то вы так и скажите, и я использую этот факт в своей статье,
которую сейчас пишу.
- Так сеньор - журналист? - заинтересовался он, поправляя галстук и
быстро что-то пряча в ящик стола. "Что-то" издало при этом легкий звон.
Потом он быстро вышел и вскоре опять появился с объемистым томом,
похожим на регистрационную книгу муниципалитета. Он водрузил ее на стол и
сказал:
- Вы говорите, Максони? Какой год? Ага. 1872-й... Так какой Максони
вам нужен? Джулио Максони? Тот самый Джулио Максони? - он подозрительно
посмотрел на нас.
Я на всякий случай кивнул.
- Так вам нужен Джулио Максони, выдающийся изобретатель? Изобретатель
телеграфного ключа, маслобойки и гальванического элемента?
Я улыбнулся, как ревизор, которому не удалось найти ошибку в
проверяемых отчетах.
- Очень хорошо, - кивнул я. - Вижу, что у вас здесь, в институте,
порядок. Позвольте взглянуть.
- Вот, пожалуйста. Он был первоначально зачислен в
электромеханический колледж. Тогда он был простым писарем из бедной семьи.
Здесь он начинал.
Я не слушал его болтовни, перелистывая записи. Здесь тоже был его
адрес на улице Карлотти. Здесь же было указано, что во время поступления в
институт ему было двадцать четыре года, сообщалось, что он был католиком и
холостяком. Да, я вынужден был признать, что этого очень мало.
- Известно ли сеньору, где он жил, когда сделал свой гигантский вклад
в науку? - обратился я к служителю.
- Как? Вы шутите, сеньор? Местонахождение Музея известно, по-моему,
даже туристам! - Архивариус как-то странно посмотрел на нас.
- Музей? Какой музей?
- Тот самый Музей, который находится в бывшем доме и лаборатории
Джулио Максони. Там, где находятся свидетельства его замечательной
карьеры!
- А у вас случайно нет под рукой адреса этого Музея?
Он улыбнулся нам с выражением превосходства:
- Улица Алланцио, номер двадцать восемь. Любой ребенок покажет вам
дорогу.
Мы поблагодарили служителя и повернулись, чтобы уйти.
- Кажется, нам повезло, - сказала Оливия.
- А... Как называется газета, которую вы представляете, сеньор? -
клерк догонял нас. - Не мог бы синьор сказать это?
Мы остановились, и служитель, запыхавшись, подбежал к нам. Оливия
хихикнула. Надо было быстро отвечать.
- Видите ли, приятель, мы представляем лигу умеренности, -
симпровизировал я. - Вопрос о Максони был просто уловкой. На самом деле мы
пишем статью под названием "Распитие спиртных напитков на работе и во что
это обходится налогоплательщику". Вам все понятно?
Клерк обалдело кивнул головой.
В дверях я оглянулся: он все еще стоял, хлопая глазами.
Музей Максони был солидным зданием с латунной табличкой, извещавшей,
что дом-музей-лаборатория изобретателя Джулио Максони открыт с 10 до
16.00, а по воскресеньям - с 13.00 и до 18.00.
Я позвонил.
Через несколько секунд дверь открылась, и оттуда выглянула заспанная
женщина.
- Вы что не видите? Закрыто! Сейчас же убирайтесь!
Я успел вставить ногу в пространство между дверью и косяком.
- Но на табличке написано... - начал я.
- Мало ли что там может быть написано. Приходите завтра.
Я засмеялся и налег плечом на дверь. Женщина попыталась
воспрепятствовать мне и уже было открыла рот, чтобы сказать что-нибудь
нелицеприятное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43