Милицейское начальство сфотографировало пулю, положило ее в целлофановый мешочек и увезло с собой.Нестеренко ране только радовался. Извлеченная из его плеча пуля — при явном отсутствии следов пороха на его одежде и столь же явных идентификационных бороздках — была (наряду с брошенным «опелем») одним из самых главных аргументов в пользу подлинности его версии событий. Валерий, между прочим, оценил тот факт, что пиджак и плащ у него ненавязчиво изъяли.Проходная завода хранила на себе следы былого великолепия: стеклянные пуленепробиваемые будки, стальной пол и две сейфовые двери, обрамлявшие нечто, габаритами напоминающее барокамеру. Видимо, некогда, чтобы пройти на завод, нужно было зайти в первую дверь, закрыть ее за собой и предъявить допуск, и только после этого охранник с пульта открывал вторую дверь. Теперь обе двери были распахнуты настежь, а перед ними в пол была врезана обыкновенная вертушка. В будке при вертушке сидел худощавый паренек в камуфляже, а сама вертушка блокировалась наглухо и поворачивалась только после нажатия кнопки.При виде Валерия со свитой парень вопросительно поднял глаза и порекомендовал ему обратиться в отдел пропусков.— Я к директору, — сказал Валерий.— У меня на вас пропуска нет, — повторил парень.Валерий неторопливо покопался в кармане, что-то звякнуло, и парень, скосив глаза, увидел, что на полированной поверхности конторки лежит обойма от заграничного пистолета, по виду — «беретты».— Это что? — спросил парень.— Вкладыш к пропуску. Сам пропуск показать?Парень подумал и стал накручивать диск телефона.
***
Генерального директора Демьяна Санычева не было в кабинете: как разъяснила секретарша, он пошел в пятый цех.Пятый цех располагался посередине заводской территории, за лесом огромных цистерн, соединенных со сборниками пуповинами труб, и гигантскими двухсоткубовыми реакторами, уходившими через перекрытия прямо в низкие брюхатые облака.К изумлению Валерия, пятый цех оказался сравнительно небольшим и, скорее всего, экспериментальным. Реакторы здесь стояли всего в два куба, и где-то чуть поверх головы Валерия натужно гудел электромотор, перемешивая химический компот в огромных стальных сосудах, выкрашенных серебристой, покарябанной кое-где краской.В цехе было безлюдно. Нестерпимо пахло какой-то ужасающей дрянью, питоньими кольцами змеились по стенам вытяжные трубы, и между реакторами растопырился на трех ножках толстенький фильтр. Один из реакторов не работал.Пока Валерий оглядывался, возле реактора появился человек в драной спецовке, деловито оглядел реактор, пнул одну из идущих к нему трубок, сложил руки рупором и крикнул куда-то вверх:— Витя! Врежь вентиль!Человек исчез, а на его месте через две минуты возник Витя с защитной маской и сварочным аппаратом, надвинул маску на лицо и принялся врезаться в трубу. Резак пробил трубу в несколько секунд, из нее веселым фонтаном брызнула парная жидкость. Рабочий сдвинул маску, некоторое время созерцал жидкость, потом повернулся к Валерию и сказал растерянно:— Во блин. А сказали, что пустой…Снял рукавицу и подставил под фонтанчик ладонь.Валерия передернуло.— Вода, — обрадовано сказал рабочий. — Из кожуха вода. Не слили, наверное…В помещении появился Гаибов в синем халате, накинутом на кургузый пиджак. Некоторое время он и рабочий совещались по поводу реактора, а потом к ним присоединился еще один — видимо, инженер. На Валерия и двух его спутников никто из химиков внимания не обращал.Валерий, мысленно выругавшись, закурил сигарету. Гаибов обернулся мгновенно.— Немедленно потуши, — приказал замдиректора. Московский гость недоуменно выдохнул дым через ноздри.— А что, нельзя?— Ты на бензоколонке тоже куришь?— А здесь что, бензоколонка?Вместо ответа Гаибов показал рукой.— Видишь холмик вокруг цеха? Знаешь, зачем он?В проеме открытой двери и в самом деле был виден высокий холм с розоватым снегом, опоясывавший все здание.— Зачем?— Обваловка. Чтобы при взрыве не пострадали соседние цеха.Валерий, подумав, тщательно затушил сигарету.За время их разговора рабочий с инженером куда-то смылись. Валерий и замдиректора оказались одни возле пузатеньких реакторов. От кожуха едва ощутимо тянуло теплом.— И что вы здесь варите? — спросил Валерий.— Бетаферон.— Это от чего?— Генно-инженерный препарат. От почек. Лекарство впервые испытано в прошлом году. Разработка Игоря.Валерий с легким подозрением посмотрел на шеренгу реакторов. Он не был большим спецом в биохимии, но ему смутно всегда казалось, что генная инженерия — это пробирки, халаты и стерильная чистота, которой вокруг, как ни крути, не наблюдалось.— Его прямо здесь и синтезируют? — уточнил москвич.— Вы представляете себе, чем отличается реактор от роллера? — насмешливо спросил Гаибов. — Конечно, нет. Субстанцию бетаферона выращивают в другом месте. В институте через дорогу А здесь ее просто берут и смешивают со всякими наполнителями.— Зачем?— Чтобы легче усваивалась организмом. Чтобы хранилась дольше… Пара дюжин «чтобы».— И это со всеми лекарствами так?— Со всеми. В таблетке димедрола на сто миллиграммов таблетки — пять миллиграммов действующего вещества. В таблетке феназепама — одна десятая миллиграмма.Гаибов помолчал и добавил:— Российские фармзаводы редко делают субстанции. Мы — исключение. Мы почти все свое делаем сами, только субстанцию эритромицина у китайцев закупаем…— Потому что ваши лекарства придумывал Игорь?— Ну… не все. Но несколько самых дорогих — да. Одна разработка еще институтская, это как раз бетаферон, мы на него лицензию получили, еще когда я в Алицке работал, два препарата сейчас запускаем плюс феноцистин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17