Но если они поняли, что их обнаружили, тогда берегись. Все сделают, чтобы ты не ушел, не донес до своих результаты разведки.
Так было всегда. Так, обучая Тамару искусству разведки, рассказывал Лев Обелов. Но ныне фашист не тот, что был раньше, фашист пошел иной слабонервный, невыдержанный. Тамара еще и не видела эту колонну, но немцы уже открыли огонь. И тем самым себя обнаружили. Ну что ж, тем хуже для них. А для разведчиков лучше. Они сделали то, что нужно, колонну нашли. Но это еще не все, разведчики должны ее обстрелять, нанести ей какой-то ущерб, показать, что она обнаружена, вызвать в стане фашистов беспокойство и панику.
Выбрав наиболее подходящую цель - бензоцистерну, Тамара довернула на нее самолет, подвела перекрестье прицела. Легкий нажим на гашетку, и дымные трассы снарядов круто метнулись к земле. Увидев полыхнувший огонь, Тамара потянула самолет к горизонту, положила в боевой разворот, осмотрелась. Солдаты разбегались в разные стороны. Огненный смерч, раскидавший цистерну с горючим, охватил стоящие здесь же другие машины, они запылали, черный бензиновый дым поднялся к небу.
Встав на прежний курс, Тамара спросила стрелка:
- Ну что там, Шурочка, сзади?
- Машины, по которым били, горят. В воздухе чисто, - отвечает стрелок Мукосеева.
То, что в воздухе нет "мессеров", - это самое главное, это и надо знать командиру, и Шуре это понятно. Но не может она промолчать, не может не порадоваться, что удар, нанесенный их экипажем, удачен, поэтому и говорит об этом в первую очередь.
Тамара берет планшет, отмечает на карте место колонны, пишет нужные цифры: 60-70. Число обнаруженных здесь машин. Все остальное должно быть зафиксировано памятью и расшифровано уже на земле, при докладе командиру полка.
Теперь курс на ближайшую железнодорожную станцию. Там зенитный огонь неминуем. Станции, находящиеся на них эшелоны немцы прикрывают всегда. И Тамара, здраво оценив обстоятельства - мало ли что может случиться, нажимает на кнопку радиосвязи и условным, ранее установленным кодом, передает данные об уже обнаруженной и атакованной цели.
Трудное дело - разведка... Надо не просто смотреть на местность, надо искать и находить, оценивать найденное в условиях быстро меняющейся обстановки, мгновенно принимать решения и быстро действовать. Для этого надо иметь опыт, знания, обладать силой воли.
Под крыло уходят дороги, каналы, населенные пункты, окруженные садами большие дома с яркими черепичными крышами.
Впереди показалась водонапорная башня, крыши высоких строений пристанционный поселок. Еще минута полета - и глазам открылась панорама железнодорожной станции, плотно забитой эшелонами. Восемь эшелонов, сгруппировавшихся на основных и запасных путях. Дымят два паровоза.
- Бьем эрэсами! - предупреждает Тамара ведомого и тут же стрелка: Шура, смотри за воздухом.
Направив машину к земле, оглянулась вправо назад: ведомый на месте. Нажала на кнопку фотоаппарата - пленка должна зафиксировать все: количество эшелонов, расположение их на путях, место относительно станции. Это потребуется для бомбардировщиков и штурмовиков. Возможно, они поднимутся сразу, не дожидаясь прилета Тамары, поднимутся после ее доклада с воздуха, после короткой зашифрованной радиограммы. Скорее всего, так и будет, и тогда пленка станет просто отчетом, подтверждением выполненного задания.
По эшелонам, когда их так много, можно бить не прицеливаясь- не промахнешься, но Тамара всегда старается выбрать наиболее подходящую, наиболее уязвимую цель. В одном из эшелонов она видит несколько бензоцистерн, на них и направляет машину. Ведомому не подсказывает, знает, что он сделает то же самое. Не зря же, переняв опыт Обелова, Чекина, Мачнева, она не раз говорила об этом с Коротковым.
Тамара нажимает на кнопку электросброса. Сорвавшись с направляющих балок, пара эрэсов, будто пара комет, устремилась на цель. Виден их яркий огненный след. Удаляясь, он блекнет, тускнеет и вдруг, когда вот-вот погаснет совсем, разражается взрывами. Огненный вихрь, смешавшись с черным бензиновым дымом, вздымается вверх багровым столбом.
Не меняя курса, разведчики несутся вперед, к эшелонам. Здесь, где полыхает пожар, безопаснее. Здесь уже не обстреляют. Фашистам здесь не до этого. Они знают, что штурмовики, как правило, одним заходом не ограничиваются, и надо, пока есть возможность, спасаться. "А может, и в самом деле ударить еще", - думает Тамара, разгоряченная удачной атакой, но сразу же оставляет эту мысль. Нельзя. Фашисты ошеломлены, но это сейчас пройдет. Они задействуют все огневые средства, они сделают все, чтобы пара разведчиков не вернулась на свою базу, не доложила об увиденном, обнаруженном. Кроме того, эта станция - не последний объект разведки. Надо обследовать еще две станции, посмотреть шоссейные дороги, разыскать фашистский аэродром. Для него также надо оставить какую-то часть боекомплекта.
Вот только зря она не сбросила бомбы при ударе по мотоколонне. Бомбы снаряжены взрывателями мгновенного действия, и высота, с которой их надо сбрасывать, - четыреста метров как минимум. А облачность, чем дальше на запад, тем ниже и ниже. Теперь уже триста. Сбросить с такой высоты, значит, подвергнуть свои экипажи огромному риску. Взрывная волна может разрушить машину. И надежды на улучшение погоды, как видится, нет. Больше того, она ухудшается.
Не меньший риск - привезти бомбы обратно. Они могут взорваться при грубой посадке. Константинова - опытный летчик, и плохая посадка случайность. Тоже можно сказать о Короткове. Но для удара по мотоколонне они прорывались сквозь зенитный огонь, покрышки колес могут оказаться разбитыми, и грубой посадки, а может, даже поломки машины не избежишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103