Можно попасть и на глаза вражескому истребителю. Если идти бреющим полетом, будут бить даже из автоматов, а их несчетное число. И каждая пуля может обернуться смертью.
- Пойдем на высоте четыреста метров, - говорит Владимир.
Бушуев соглашается молча и так же молча направляет машину вверх сейчас высота по прибору немногим более ста метров. На предложенной высоте - четыреста - он увидит, откуда пойдут трассы, успеет сманеврировать, увернуться от них.
Штурман внимательно смотрит вперед. Там река Миус. Видна густая сеть окопов, ходов сообщений.
- Смотри, Дима, сейчас начнется.- Только сказал, как справа потянулась красная трасса. "Эрликоны"! А лететь четыре километра. Две минуты под непрерывным огнем.
- Маневрируй, Дима!
Миус все ближе и ближе. Вот он уже под мотором. И вдруг удар в правую плоскость. Элерон повис, обшивка трепещет в воздушном потоке. Но это пустяк, главное то, что прорвались и огонь позади. Живы!..
- Иди, Дима, к Ростову.
Самолет летит у самой земли - бреющим. Навстречу - две колонны наших бойцов. Пешком. Солдаты машут руками, шапками. На кургане стоит генерал, осанистый, плотный. Увидев У-2, тоже снял шапку, помахал.
- Смотри, Володя, генерал нас приветствует.
Погиб Саша Боев, друг Константинова и Бушуева, любимец всего полка. Он и штурман Герман Смирнов летали бомбить железнодорожную станцию.
Ночь была темной и пасмурной, но они точно вышли на цель, отбомбились и взяли курс на свою территорию. В эту минуту и подошел к станции еще один эшелон.
- Зарядимся и прилетим опять, - сказал Боев Смирнову. И они прилетели, первыми из трех экипажей, других не выпустили из-за погоды.
Саша делал второй заход, когда его настигла фашистская пуля. Она была разрывная, и осколки достигли сердца. Саша умер в ту же минуту, только успел сказать: "Я ранен, бери управление". И все. Но штурман понял его как надо: взять управление и сбросить на эшелон последнюю бомбу. Он сбросил, и только тогда повернул на свою территорию. И все было так, как будто машину вел Боев.
Полк летает все дальше и дальше в Донбасс. Экипажи бомбят станции Харцизск, Снежная, Чистяково, Дебальцево. Бомбят эшелоны, скопление войск и техники врага. Препятствуют подтягиванию его сил и средств к линии фронта.
Но откуда летают фашисты? Откуда совершают налеты на наши войска? В Иловайской авиации нет. В Шахтах нет... Наконец обнаружили. Истребители и бомбардировщики стоят близ Таганрога. Обнаружили Бушуев и Константинов. Ночью. Весь полк летал на бомбежку до рассвета.
Затем бомбили аэродром в Мариуполе. Летали туда с Ейского аэродрома, через Таганрогский залив. Ширина более восьмидесяти километров. Трудно летать над водой. Вверху звезды. Внизу - в воде - тоже звезды. Горизонта не видно: дымка стоит, мгла. Не хочется уходить от берега. Чуть отошел, и уже кажется, что мотор работает по-иному - хуже, глуше, и вот-вот остановится.
- Пойдем повыше, - советует Константинов Бушуеву, - запас высоты не мешает.
Бушуев "скребется" вверх. Набрал тысячу двести метров. Берег еще далеко, а прожекторы уже заработали, щупают небо, ищут. Схватили, и в дело вступили зенитки. Бьют, а экипаж идет "не шелохнувшись" - надо выдержать курс. "Подверни... Отверни..." - командует штурман. А разрывы все ближе и ближе.
Когда вышли на город, начали бить "зрликоны".
- Уснул, что ли! - не выдержал вдруг Бушуев.- Бросай САБ!
Владимир сбрасывает светящую бомбу, и фашисты переносят огонь на нее. Пусть бьют, экипажу меньше достанется.
Наконец штурман бросает бомбы-фугаски. Летчик резко снижается. Разрывы снарядов сзади и выше, но вот приближаются, уже идут по пятам.
- Разворот вправо, на степь! - командует штурман, и летчик направляет машину туда, где нет "эрликонов".
Аэродром бомбят два легкомоторных полка. Бомбят в течение ночи, а утром, будто ни в чем не бывало, фашисты поднимают с него свои самолеты. Наши снова бомбят, а они снова летают. "Разбейте взлетную полосу!" приказал командующий. Задание выполнили, полосу разбомбили, а утром... В чем же здесь дело? Разведчики выяснили: на засыпку воронок от бомб немцы сгоняют население города. С рассвета. А может, держат людей наготове в течение ночи.
Особенность Донбасса - терриконы, пирамиды из черно-бурой породы, поднятой из недр земли при добыче угля. Днем их вершины дымятся, а ночью, в темное время, виден неяркий огонь - голубоватый, зеленый, желтый: горит газ. На каждой пирамиде два-три огонька. Их видно издали. По расположению терриконов относительно населенных пунктов и друг друга экипажи ведут ориентировку, определяют свое место в полете и место цели. Огни терриконов имеют свою конфигурацию, и Владиvир нанес их на полетную карту.
Ровеньки - аэродром подскока для полетов в Донбасс. Отсюда полк летает бомбить станции Дебальцево, Чистяково, Красная Звезда, Снежное... А отыскали Ровеньки Бушуев и Константинов, выполняя специальное задание командования по подбору мест для аэродромов. Летали в районе севернее Ростова на удалении от него до ста километров. Найдя подходящую площадку, садились, определяли, можно ли здесь жить и летать. Все учитывали: размеры летного поля, плотность грунта, возможность маскировки техники, наличие жилья и питьевой воды.
Задание это сложное, небезопасное - сядешь, а площадка неровная, можно сломать машину; можно угодить и на минное поле; можно попасть под огонь "мессершмитта" - и Бушуев, как ни старается, не может скрыть своей гордости: ведь только его экипажу, только ему и Константинову доверяют подбор площадок.
Непостижим Бушуев для Константинова. Известно, что одной из характерных черт военного человека, и особенно летчика, является сдержанность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103