Но Тамара тут же схватила его, удержала, нажала на тормоз. Снова послышался вой. Раздался второй взрыв, несколько дальше, но такой же оглушительный, резкий. Бомба упала впереди справа, и боковым зрением Тамара увидела огромные, наполненные ужасом глаза Нины, раскрытый рот, готовый сорваться крик. Мягко толкнув ее локтем, успокоила:
- Истребитель, у него только две бомбы.
Но истребитель был не один. С ним оказался напарник. Тамара поняла это раньше, чем его обнаружила. Поняла по тому, как первый фашист выходил из атаки. Атаковав полуторку сзади, он мог, проскочив немного вперед, развернуться и атаковать ее спереди. Но он сделал иначе: сбросив бомбы, плавным боевым разворотом пошел на повторный заход. "Чтобы не мешать ведомому, атакующему тем же курсом", - догадалась Тамара и оглянулась назад: второй уже пикировал.
Ранее чем Тамара осмыслила свои действия, она сделала именно так, как и нужно, как учил капитан Власенко, как она думала ранее, не раз мысленно проигрывала ту обстановку, в которой сейчас оказалась. Переключая скорость, она пронеслась немного вперед, резко затормозила, бросилась вправо, благо позволяла дорога, прилегающий к ней относительно ровный лужок, затем снова рванулась вперед...
Опять послышался свист авиабомбы, страшный, душераздирающий, и пока он усиливался, приближался, настигал, - все эти мгновения Тамара думала только о том, как подальше умчаться от того места, в котором она находилась в момент сброса авиабомбы, умчаться, пока она несется к земле.
Бомба ухнула сзади, на самой дороге, полыхнула огнем, взметнула фонтан земли. И сразу за ней - вторая. И тоже на дороге, только еще дальше. Но Тамара знала, что это еще не все, что у немцев есть еще пушки, а это пострашнее, чем бомбы. Освободившись от бомб, они будут делать заход за заходом, будут стрелять так, как стреляют на полигоне. Конечно, она не будет стоять на месте, она будет передвигаться, маневрировать, но фашисты могут взять ее в клещи, атаковать с разных сторон.
Страшно, если тебя атакуют сзади. Противник сзади не виден. Маневрировать, не видя его, значит, просто метаться. Надежды уйти от огня крайне мало. Другое дело, если истребитель атакует спереди. Тогда надо мчаться ему навстречу. На максимальной скорости, максимальных оборотах мотора. Уходить от огня "мессершмитта" под него, под прямую его полета. Фашисту, если цель идет под него, надо увеличивать угол пикирования, а это опасно: земля рядом, и высоты для выхода из атаки может не хватить. Остерегаясь земли, фашист не сможет точно прицелиться. Так говорил капитан Власенко.
Сбросив бомбы и проскочив над полуторкой, фашисты не пошли на повторный заход сзади. Очевидно, их подпирало время. Как и предполагала Тамара, они с разворота один за другим перешли в крутое пике, целясь, как ей показалось, точно в лобовое стекло ее автомашины, точно в нее, Тамару. Но это, как ни странно, только вызвало злость и придало силы, уверенности. Она резко нажала педаль газа, мотор взревел, машина рванулась вперед....
Как и первые две атаки, безуспешной оказалась и третья. От четвертой спасли зенитки, расположенные, как поняла Тамара, за лесом левее дороги. Черные шапки разрывов встали стеной перед фашистами, отсекли их от цели. Потом появились новые дымные облачка, но уже в другом месте, правее дороги, там, куда отскочили истребители. Взрываясь, снаряды приближались к ним, настигали, брали в кольцо. Те заметались, но выход нашли: бросив машины в переворот, пронеслись над дорогой невдалеке от полуторки и скрылись за горизонтом.
- Повезло, - вздохнула Тамара и, подчиняясь внезапно охватившей ее слабости, долго сидела молча, безучастная ко всему, бездумная. Потом, будто опомнившись, выключила мотор, стрекотавший на малых оборотах, вышла из машины, постояла, вдыхая пропитанный сыростью воздух, спросила:
- Какой из этого случая сделаем вывод? - Не дождавшись ответа, сказала: - К сожалению, это не случай, а система. Какой уже раз - третий, четвертый?
- Четвертый, - ответила Нина.
- А вывод такой, - продолжила мысль Тамара, - надо следить за воздухом. Постоянно. Один машину ведет, другой, отдыхающий, не в кабине сидит, как обычно, а в кузове, наблюдает за воздухом. Согласна?
- Чего спрашивать? - пожала плечами Корнеева.- Надо значит надо. Очень даже хорошее дело. Как ты до этого додумалась?
- Из тактики истребителей позаимствовала, улыбнулась Тамара, - они тоже парами действуют. Ведущий противника ищет и ориентировку ведет, ведомый за воздухом следит, оберегает ведущего от внезапных атак истребителей.
- Откуда ты это знаешь? - интересуется Нина.
- Летчик один рассказывал, когда в живых еще был, - отвечает Тамара.
- Кем он тебе доводился? - погрустнела Корнеева.
- Мужем. Отцом моей Верочки...
Письмо Владимиру.
"Как хорошо, Володя, если командир понимает своих подчиненных, говорит с ними по душам, откровенно и удовлетворяет их просьбы. Мне даже жаль уезжать из роты, от нашего командира капитана Власенко. Дело в том, что он обещал мне помочь снова уйти в авиацию. И помог. В ближайшие дни уезжаю.
Мы долго с ним говорили. Но суть моего разговора сводилась к следующему. Я сказала, что возить снаряды для танкистов и артиллеристов это не значит лично воевать. Воюют они, бьют фашистов они, а я только езжу, кручу баранку, а если точно, - катаюсь, прохлаждаюсь близ фронта. Сначала он посмеялся, а потом, когда я дошла до этих слов, обиделся: "Я, значит, тоже прохлаждаюсь? Ты хоть снаряды возишь, у линии фронта бываешь, а я что делаю? Командую теми, кто катается?.."
Так обиделся, что я даже подумала: все, не отпустит. Но ничего, отпустил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103