ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И теперь Франция быстренько прибрала готовые пушки для нужд собственной армии.
Переучивались и немцы. Они стали увеличивать интервалы в атакующих цепях, перенимать у русских движение перебежками, хотя внедрялись эти нововведения не сверху, а снизу, по указаниям командиров полков, дивизий, корпусов - но инициатива в германской армии поощрялась. А у австрийцев перенимали науку обороны - вместо отдельных стрелковых ячеек стали рыть траншеи, выставлять ограждения из колючей проволоки, строить не одну, а несколько линий окопов. Марна, тяжелые бои в Пруссии, поражения австрийцев похоронили все германские расчеты на "веселую и освежающую" "войну до осеннего листопада". Потери оказались неожиданно огромными. А впереди замаячила угроза затяжной войны - которая потребует и от армии, и от народа еще больших жертв. Чтобы оправдаться перед общественным мнением, требовались "козлы отпущения". И таковым явился Мольтке. Его отправили в отставку, а начальником штаба Верховного Главнокомандующего стал относительно молодой и энергичный ген. Фалькенгайн, прежде занимавший пост военного министра.
В доктрины Шлиффена он верил как в Евангелие и тоже начал искать "быстрое решение" в сложившейся ситуации. Для этого предполагалось на Востоке вместо прежней оборонительной стратегии активно поддержать австрийцев и совместно с ними нанести сокрушающий удар русским. А на Западе требовалось выиграть "бег к морю", занять порты на севере Франции, пресекая переброски из Британии, и разместить в этих портах базы своих подлодок и миноносцев, обрушив их на англичан. И прорвать фронт в двух местах - на приморском фланге и под Верденом - была уверенность, что после обстрела "Толстыми Бертами" эта крепость тоже падет и во фронте образуется "дыра". Но разумеется, данные планы требовали дополнительных сил. И Фалькенгайн их изыскивал, объявив внеочередной призыв тех, кто подлежал мобилизации лишь в следующем году, что дало 400-500 тыс. чел. Отменялись льготы и отсрочки ряду категорий, прежде освобожденных от службы. Набирались добровольцы, и не только в Германии. В немецкую армию вступали многие шведские офицеры, зараженные идеологией пангерманизма, американцы и латиноамериканцы германского происхождения. Социалист Ю.Пилсудский создавал польские части. Было сформировано 6 новых корпусов, из которых 5 предназначалось во Францию, 1 - в Польшу.
Но провал прежних планов требовал и поднять каким-то образом "дух нации". Дать стране не только "козлов отпущения", а и "героев". И представляется весьма любопытным, что только во второй половине сентября, через 3 недели после победы над Самсоновым, в Германии началось вдруг ее массированное "осмысление". Потому что это была единственная "чистая" победа, одержанная к этому времени. Как раз тогда стали задираться вверх и без того дутые изначальные цифры русских потерь - дескать, сперва плохо сосчитали. И вспомнили, что неподалеку от места боев расположена деревня Танненберг, возле которой в 1410 г. "славяне" - поляки, литовцы и русские разгромили крестоносцев (в польской и российской традиции эта битва называется Грюнвальдской, а у немцев - битвой при Танненберге). И победу в Пруссии тоже окрестили "битвой при Танненберге", преподнося ее как "суд возмездия", как реванш за поражение предков. Что являлось абсолютной чушью - крестоносцы ничьими предками быть не могли, поскольку давали обет безбрачия, а большинство пруссаков и померанцев происходят как раз от местных славянских племен, сменивших веру и язык, и среди прусского дворянства очень часто встречаются "славянские" фамилии. Но что касается огромного количества пленных, то это похоже на правду - только если брать вместе с гражданскими лицами, которых в Германии и Западной Польше объявили пленными. Так почему бы не приврать, приплюсовав их к "Танненбергу"?
И германская пресса начала широкомасштабную рекламную кампанию, объявляя новую битву "Танненберг" величайшей победой в истории всех войн и народов, "новыми Каннами". По городам Германии вывешивались флаги, звонили колокола, устраивались торжества и праздничные шествия (с трехнедельным опозданием). А параллельно по обычным методикам "делания звезд" начал создаваться образ народного героя - Гинденбурга, спасшего страну от "диких славянских орд". Правда, особыми талантами он не блистал, и Хоффман, устраивая для высокопоставленных лиц экскурсии по своему штабу, пояснял им: "Вот здесь фельдмаршал Гинденбург спал перед битвой при Танненберге. И после битвы при Танненберге. И, между нами говоря, во время битвы при Танненберге". Конечно, это было лишь злым анекдотом, на выдумку которых был горазд Хоффман. Но апатичный Гиндербург и впрямь осуществлял лишь номинальное руководство операцией, а фактическое - Людендорф. Только не станешь же объяснять это в газетах. Да и вообще, для сентиментального германца очень уж хорошо подходил в качестве кумира 67-летний "дедушка Гинденбург", мужественный и мудрый, ворчливый и грубоватый. И в стране стал внедряться настоящий культ Гинденбурга. Ему воздвигались памятники и бюсты, присваивались почетные степени университетов, в его честь переименовывали улицы, города, строящийся крейсер. К нему ежедневно пошли тысячи писем, со всех концов приезжали делегации с подарками и восхвалениями, а школьникам задавали сочинения на тему "Любимый добрый Гинденбург".
В связи со срывом "блицкрига" пришлось менять и более фундаментальные пропагандистские ориентиры. Спасение Австро-Венгрии от русских в качестве цели войны больше не годилось. Потому что и Австро-Венгрии, получалось, не помогли, да и жертвы оказывались слишком уж большими, и напрашивался вопрос - а стоит ли класть столько жизней ради интересов союзницы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351
Переучивались и немцы. Они стали увеличивать интервалы в атакующих цепях, перенимать у русских движение перебежками, хотя внедрялись эти нововведения не сверху, а снизу, по указаниям командиров полков, дивизий, корпусов - но инициатива в германской армии поощрялась. А у австрийцев перенимали науку обороны - вместо отдельных стрелковых ячеек стали рыть траншеи, выставлять ограждения из колючей проволоки, строить не одну, а несколько линий окопов. Марна, тяжелые бои в Пруссии, поражения австрийцев похоронили все германские расчеты на "веселую и освежающую" "войну до осеннего листопада". Потери оказались неожиданно огромными. А впереди замаячила угроза затяжной войны - которая потребует и от армии, и от народа еще больших жертв. Чтобы оправдаться перед общественным мнением, требовались "козлы отпущения". И таковым явился Мольтке. Его отправили в отставку, а начальником штаба Верховного Главнокомандующего стал относительно молодой и энергичный ген. Фалькенгайн, прежде занимавший пост военного министра.
В доктрины Шлиффена он верил как в Евангелие и тоже начал искать "быстрое решение" в сложившейся ситуации. Для этого предполагалось на Востоке вместо прежней оборонительной стратегии активно поддержать австрийцев и совместно с ними нанести сокрушающий удар русским. А на Западе требовалось выиграть "бег к морю", занять порты на севере Франции, пресекая переброски из Британии, и разместить в этих портах базы своих подлодок и миноносцев, обрушив их на англичан. И прорвать фронт в двух местах - на приморском фланге и под Верденом - была уверенность, что после обстрела "Толстыми Бертами" эта крепость тоже падет и во фронте образуется "дыра". Но разумеется, данные планы требовали дополнительных сил. И Фалькенгайн их изыскивал, объявив внеочередной призыв тех, кто подлежал мобилизации лишь в следующем году, что дало 400-500 тыс. чел. Отменялись льготы и отсрочки ряду категорий, прежде освобожденных от службы. Набирались добровольцы, и не только в Германии. В немецкую армию вступали многие шведские офицеры, зараженные идеологией пангерманизма, американцы и латиноамериканцы германского происхождения. Социалист Ю.Пилсудский создавал польские части. Было сформировано 6 новых корпусов, из которых 5 предназначалось во Францию, 1 - в Польшу.
Но провал прежних планов требовал и поднять каким-то образом "дух нации". Дать стране не только "козлов отпущения", а и "героев". И представляется весьма любопытным, что только во второй половине сентября, через 3 недели после победы над Самсоновым, в Германии началось вдруг ее массированное "осмысление". Потому что это была единственная "чистая" победа, одержанная к этому времени. Как раз тогда стали задираться вверх и без того дутые изначальные цифры русских потерь - дескать, сперва плохо сосчитали. И вспомнили, что неподалеку от места боев расположена деревня Танненберг, возле которой в 1410 г. "славяне" - поляки, литовцы и русские разгромили крестоносцев (в польской и российской традиции эта битва называется Грюнвальдской, а у немцев - битвой при Танненберге). И победу в Пруссии тоже окрестили "битвой при Танненберге", преподнося ее как "суд возмездия", как реванш за поражение предков. Что являлось абсолютной чушью - крестоносцы ничьими предками быть не могли, поскольку давали обет безбрачия, а большинство пруссаков и померанцев происходят как раз от местных славянских племен, сменивших веру и язык, и среди прусского дворянства очень часто встречаются "славянские" фамилии. Но что касается огромного количества пленных, то это похоже на правду - только если брать вместе с гражданскими лицами, которых в Германии и Западной Польше объявили пленными. Так почему бы не приврать, приплюсовав их к "Танненбергу"?
И германская пресса начала широкомасштабную рекламную кампанию, объявляя новую битву "Танненберг" величайшей победой в истории всех войн и народов, "новыми Каннами". По городам Германии вывешивались флаги, звонили колокола, устраивались торжества и праздничные шествия (с трехнедельным опозданием). А параллельно по обычным методикам "делания звезд" начал создаваться образ народного героя - Гинденбурга, спасшего страну от "диких славянских орд". Правда, особыми талантами он не блистал, и Хоффман, устраивая для высокопоставленных лиц экскурсии по своему штабу, пояснял им: "Вот здесь фельдмаршал Гинденбург спал перед битвой при Танненберге. И после битвы при Танненберге. И, между нами говоря, во время битвы при Танненберге". Конечно, это было лишь злым анекдотом, на выдумку которых был горазд Хоффман. Но апатичный Гиндербург и впрямь осуществлял лишь номинальное руководство операцией, а фактическое - Людендорф. Только не станешь же объяснять это в газетах. Да и вообще, для сентиментального германца очень уж хорошо подходил в качестве кумира 67-летний "дедушка Гинденбург", мужественный и мудрый, ворчливый и грубоватый. И в стране стал внедряться настоящий культ Гинденбурга. Ему воздвигались памятники и бюсты, присваивались почетные степени университетов, в его честь переименовывали улицы, города, строящийся крейсер. К нему ежедневно пошли тысячи писем, со всех концов приезжали делегации с подарками и восхвалениями, а школьникам задавали сочинения на тему "Любимый добрый Гинденбург".
В связи со срывом "блицкрига" пришлось менять и более фундаментальные пропагандистские ориентиры. Спасение Австро-Венгрии от русских в качестве цели войны больше не годилось. Потому что и Австро-Венгрии, получалось, не помогли, да и жертвы оказывались слишком уж большими, и напрашивался вопрос - а стоит ли класть столько жизней ради интересов союзницы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351