ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
так что я был вынужден резко пожаловаться его светлости; поэтому однажды утром, выждав его на Виа де'Серви, я ему сказал: «Государь мой, мне нет помощи в моих нуждах, так что я подозреваю, не разуверилась ли во мне ваша светлость; поэтому я снова ей говорю, что у меня хватит глазу в три раза лучше выполнить эту работу, чем была модель, как я вам обещал».
LXIV
Когда я сказал эти слова его светлости и увидел, что они не дают никакого плода, потому что я не извлекал от него ответа, тотчас же меня одолела досада, вместе с нестерпимой яростью, и я снова начал говорить герцогу и сказал ему: «Государь мой, этот город поистине всегда был школой величайших дарований; но когда кто-нибудь себя познал, научившись чему-нибудь, желая прибавить славы своему городу и своему славному государю, тому хорошо отправиться работать в другое место. А что это, государь мой, правда, то я знаю, что ваша светлость знала, кто такой был Донателло, и кто такой был великий Леонардо да Винчи, и кто такой сейчас чудесный Микеланьоль Буонарроти. Эти умножают своими дарованиями славу вашей светлости; поэтому и я также надеюсь сделать свою долю; так что, государь мой, пустите меня уехать. Но пусть ваша светлость следит хорошенько, чтобы не пускать уехать Бандинелло, и даже давайте ему всегда больше, чем он у вас просит; потому что если этот куда-нибудь выедет, то невежество его настолько самонадеянно, что он способен опозорить эту благороднейшую школу. Итак, отпустите меня, государь; и я ничего другого не прошу за мои труды по сей день, как только милость вашей высокой светлости». Когда его светлость увидел, что я до такой степени решителен, он с некоторым гневом повернулся ко мне, говоря: «Бенвенуто, если у тебя есть желание окончить работу, недостатка не будет ни в чем». Тогда я его поблагодарил и сказал, что у меня нет другого желания, как показать этим завистникам, что у меня хватит глазу выполнить обещанную работу. Когда я так расстался с его светлостью, мне была дана некоторая помощь; однако я был вынужден взяться за свой кошель, желая, чтобы моя работа шла немного больше, чем шагом. А так как по вечерам я всегда ходил побеседовать в скарбницу его светлости, где бывал Доменико и Джанпаволо Поджини, его брат, каковые работали над золотой вазой, о которой сказано раньше, для герцогини, и над золотым поясом; то еще его светлость велел мне сделать модельку подвески, куда должен был быть вправлен тот большой алмаз, который он купил у Бернардоне и Антонио Ланди. И хотя я избегал, не желая этого делать, герцог всякими хорошими приятностями заставлял меня над ней работать каждый вечер вплоть до четырех часов. Еще он меня понуждал приятнейшим образом делать так, чтобы я над ней работал еще и днем, на что я никак не хотел согласиться; и поэтому я думал, наверное, что его светлость на меня разгневается; и раз как-то вечером, когда я явился немного позже, чем обычно, герцог мне сказал: «Ты malvenuto». «Ты malvenuto» — игра слов: benvenuto — желанный, malvenuto — нежеланный (итал.).
На каковые слова я сказал: «Государь мой, это не мое имя, потому что имя мне Бенвенуто, и так как я думаю, что ваша светлость со мною шутит, то я ни во что входить не буду». На это герцог сказал, что он говорит отчаянно серьезно и не шутит, и чтобы я следил хорошенько за тем, что я делаю, потому что до ушей его дошло, что, пользуясь его благоволением, я провожу то того, то этого. На эти слова я попросил его высокую светлость удостоить меня того, чтобы сказать мне хотя бы одного человека на свете, которого бы я когда-либо провел. Вдруг он ко мне повернулся во гневе и сказал мне: «Ступай и верни то, что у тебя есть от Бернардоне; вот тебе один». На это я сказал: «Государь мой, я вас благодарю и прошу вас, удостойте меня того, чтобы выслушать от меня четыре слова: это правда, что он ссудил меня старыми весами, и парой наковален, и тремя маленькими молоточками, за каковым скарбом сегодня прошло две недели, как я сказал его Джорджо да Кортона, чтобы он прислал за ним; и поэтому сказанный Джорджо приходил за ним сам; и если только ваша высокая светлость найдет, что, с того дня, когда я родился, и по сию пору, я когда-нибудь имел хоть что бы то ни было от кого-либо подобным образом, будь то хоть в Риме или во Франции, то пусть она велит разузнать у тех, кто ей об этом сообщил, или у других, и, найдя, что это правда, пусть она меня покарает поверх головы».
Герцог, увидев меня в превеликой ярости, как государь внимательнейший и сердечный, повернулся ко мне и сказал: «Так не говорят с теми, кто не совершает проступков; так что если это так, как ты говоришь, то я всегда буду рад тебя видеть, как я это делал раньше». На это я сказал: «Пусть знает ваша светлость, что негодяйства Бернардоне вынуждают меня просить у нее и ходатайствовать, чтобы она мне сказала, сколько она издержала на большой алмаз, срезанный острец; потому что я надеюсь показать ей, почему этот злой человек ищет ввести меня в немилость». Тогда его светлость мне сказал: «Алмаз мне стоил двадцать пять тысяч дукатов; почему ты меня об этом спрашиваешь?» — «Потому, государь мой, что в такой-то день, в таком-то часу, на углу Нового рынка Антонио, сын Ветторио, Ланди сказал мне, чтобы я постарался сторговаться с вашей высокой светлостью, и с первого же раза спрорил за него шестнадцать тысяч дукатов; а ваша светлость знает, за сколько она его купила. И что это правда, спросите у сер Доменико Поджини и у Джанпаволо, его брата, которые тут; потому что я им это сказал сразу же, а потом никогда больше не говорил, потому что ваша светлость сказала, что я в этом не разбираюсь, откуда я и думал, что она желает создать ему славу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
LXIV
Когда я сказал эти слова его светлости и увидел, что они не дают никакого плода, потому что я не извлекал от него ответа, тотчас же меня одолела досада, вместе с нестерпимой яростью, и я снова начал говорить герцогу и сказал ему: «Государь мой, этот город поистине всегда был школой величайших дарований; но когда кто-нибудь себя познал, научившись чему-нибудь, желая прибавить славы своему городу и своему славному государю, тому хорошо отправиться работать в другое место. А что это, государь мой, правда, то я знаю, что ваша светлость знала, кто такой был Донателло, и кто такой был великий Леонардо да Винчи, и кто такой сейчас чудесный Микеланьоль Буонарроти. Эти умножают своими дарованиями славу вашей светлости; поэтому и я также надеюсь сделать свою долю; так что, государь мой, пустите меня уехать. Но пусть ваша светлость следит хорошенько, чтобы не пускать уехать Бандинелло, и даже давайте ему всегда больше, чем он у вас просит; потому что если этот куда-нибудь выедет, то невежество его настолько самонадеянно, что он способен опозорить эту благороднейшую школу. Итак, отпустите меня, государь; и я ничего другого не прошу за мои труды по сей день, как только милость вашей высокой светлости». Когда его светлость увидел, что я до такой степени решителен, он с некоторым гневом повернулся ко мне, говоря: «Бенвенуто, если у тебя есть желание окончить работу, недостатка не будет ни в чем». Тогда я его поблагодарил и сказал, что у меня нет другого желания, как показать этим завистникам, что у меня хватит глазу выполнить обещанную работу. Когда я так расстался с его светлостью, мне была дана некоторая помощь; однако я был вынужден взяться за свой кошель, желая, чтобы моя работа шла немного больше, чем шагом. А так как по вечерам я всегда ходил побеседовать в скарбницу его светлости, где бывал Доменико и Джанпаволо Поджини, его брат, каковые работали над золотой вазой, о которой сказано раньше, для герцогини, и над золотым поясом; то еще его светлость велел мне сделать модельку подвески, куда должен был быть вправлен тот большой алмаз, который он купил у Бернардоне и Антонио Ланди. И хотя я избегал, не желая этого делать, герцог всякими хорошими приятностями заставлял меня над ней работать каждый вечер вплоть до четырех часов. Еще он меня понуждал приятнейшим образом делать так, чтобы я над ней работал еще и днем, на что я никак не хотел согласиться; и поэтому я думал, наверное, что его светлость на меня разгневается; и раз как-то вечером, когда я явился немного позже, чем обычно, герцог мне сказал: «Ты malvenuto». «Ты malvenuto» — игра слов: benvenuto — желанный, malvenuto — нежеланный (итал.).
На каковые слова я сказал: «Государь мой, это не мое имя, потому что имя мне Бенвенуто, и так как я думаю, что ваша светлость со мною шутит, то я ни во что входить не буду». На это герцог сказал, что он говорит отчаянно серьезно и не шутит, и чтобы я следил хорошенько за тем, что я делаю, потому что до ушей его дошло, что, пользуясь его благоволением, я провожу то того, то этого. На эти слова я попросил его высокую светлость удостоить меня того, чтобы сказать мне хотя бы одного человека на свете, которого бы я когда-либо провел. Вдруг он ко мне повернулся во гневе и сказал мне: «Ступай и верни то, что у тебя есть от Бернардоне; вот тебе один». На это я сказал: «Государь мой, я вас благодарю и прошу вас, удостойте меня того, чтобы выслушать от меня четыре слова: это правда, что он ссудил меня старыми весами, и парой наковален, и тремя маленькими молоточками, за каковым скарбом сегодня прошло две недели, как я сказал его Джорджо да Кортона, чтобы он прислал за ним; и поэтому сказанный Джорджо приходил за ним сам; и если только ваша высокая светлость найдет, что, с того дня, когда я родился, и по сию пору, я когда-нибудь имел хоть что бы то ни было от кого-либо подобным образом, будь то хоть в Риме или во Франции, то пусть она велит разузнать у тех, кто ей об этом сообщил, или у других, и, найдя, что это правда, пусть она меня покарает поверх головы».
Герцог, увидев меня в превеликой ярости, как государь внимательнейший и сердечный, повернулся ко мне и сказал: «Так не говорят с теми, кто не совершает проступков; так что если это так, как ты говоришь, то я всегда буду рад тебя видеть, как я это делал раньше». На это я сказал: «Пусть знает ваша светлость, что негодяйства Бернардоне вынуждают меня просить у нее и ходатайствовать, чтобы она мне сказала, сколько она издержала на большой алмаз, срезанный острец; потому что я надеюсь показать ей, почему этот злой человек ищет ввести меня в немилость». Тогда его светлость мне сказал: «Алмаз мне стоил двадцать пять тысяч дукатов; почему ты меня об этом спрашиваешь?» — «Потому, государь мой, что в такой-то день, в таком-то часу, на углу Нового рынка Антонио, сын Ветторио, Ланди сказал мне, чтобы я постарался сторговаться с вашей высокой светлостью, и с первого же раза спрорил за него шестнадцать тысяч дукатов; а ваша светлость знает, за сколько она его купила. И что это правда, спросите у сер Доменико Поджини и у Джанпаволо, его брата, которые тут; потому что я им это сказал сразу же, а потом никогда больше не говорил, потому что ваша светлость сказала, что я в этом не разбираюсь, откуда я и думал, что она желает создать ему славу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183