Они пришли в восторг:
- Сразу видно советского красного командира. Жалеет наш труд.
- А как же! Ведь это недавно еще повсюду гремел ваш лозунг: "Все на сев!" И еще знаю: "Хлеб кормит армию, хлеб кормит победу!"
- Офицер, а какой простой, совсем свой парень.
Старый доброволец в широкополой шляпе, с косой на плече объяснил:
- Хлеб уже созрел. Пора урожай снимать. Ночью косим пшеницу, а днем деремся с франкистами. Кровавая жатва. Только они косят наши головы все больше и больше... У них много войска и оружия.
- Фашистская Италия и нацистская Германия близко от Испании, и потому им сподручнее снабжать Франко войсками и оружием.
- Спасибо интернациональным бригадам, они с нами. Вам спасибо. Избавили хоть на время от бомбардировок населения с воздуха.
- Да, теперь ночью можно косить хлеб.
По просьбе Серова двое из испанцев остались сторожить самолет. На командном пункте русского летчика встретили с объятиями. Огромную радость доставило республиканцам известие о сбитых накануне и в эту ночь фашистских бомбардировщиках. Летчику предложили вина. Анатолий с благодарностью взял кружку и выпил ее, еле скрыв неудовольствие от этой приторной анисовой водки. По телефону он связался со своими, сообщил, где находится, и поспешил к своему самолету. Друзья привезли в грузовике горючее.
Уже светало.
Оставалось заправить баки и взлететь. Трудно же это сделать!
- Да и как я умудрился сесть на такое "блюдечко"? - изумлялся сам Анатолий.
Его "курносый" стоял на крошечной площадке, окруженной с трех сторон голыми скалами, с четвертой был обрыв. Внизу, за оврагом, виднелся передний край противника. При свете разгоравшегося утра там уже заметили самолет и, наверно, считали своей добычей. В самом деле, подняться с такой площадки было еще более немыслимо, чем сесть на нее. Что делать?
Испанцы с тревогой смотрели на летчика и на самолет, отлично понимая затруднительность положения. Неужели бросить машину врагам? Или взорвать ее?
Серов поглядел на своего "чатос". Самолет стоял мотором к оврагу, словно готовый ринуться на крикливых фашистов, уже поднявших возню в своем лагере.
- Они тащат пулеметы! - вскрикнул кто-то из республиканцев.
Сколько раз на своем "курносом" Анатолий бывал в переделках, как выручала его машина в воздушном поединке! Замечательный маневренный бипланчик, черт возьми! И его погубить? Да ни за что на свете.
- Заправляй баки! - приказал он.
Приказ быстро выполнен. Баки наполнены горючим. Машину оттащили несколько назад. Анатолий забрался в кабину и крикнул:
- От самолета!
Бойцы отбежали от машины и остановились невдалеке, с тоской думая, что вот сейчас он взорвется вместе с машиной.
- Камарада! Камарада! Родриго!
Но Серов уже включил мотор. Полный газ, рывок... Машина почти без разгона срывается с места прямо к обрыву. Свалится сейчас?! Нет!!!
Воля пилота, его опыт, знание, дерзость спасают самолет от неизбежной, казалось, гибели.
Оторвавшись от края площадки, над самым обрывом, "курносый" набирает скорость и высоту, разворачивается и, провожаемый радостными воплями испанских друзей, летит на восток, к своему аэродрому.
Фашисты в свою очередь "провожали" Серова, выпустив вслед ему несколько пулеметных очередей. Но он уже был далеко.
...В штаб авиации фронта пришло известие о посадке Серова в расположении республиканцев. Серов жив, сидит на "вынужденной".
Якушин помчался на аэродром сообщить радостную весть товарищам.
- Теперь всем ясно, что можно сделать ночью, - взволнованно говорил он, радуясь за друга и за их общую творческую победу. - Серов сбил врага в тех же условиях, что и я. Ни о какой случайности не может быть и речи.
Вот наконец и "чатос" Серова. Все командование было на аэродроме. Анатолия встретили тепло, как дорогого друга, и горячо, как победителя. Комиссар авиации обнял Анатолия.
На следующий день Филипп Александрович Агальцов, вторично поздравив Серова с необычайной победой, сказал ему:
- Помните, вы обещали Котову в следующий раз стрелять "поаккуратнее". Так вот, в этот раз вы так "аккуратно" зажгли фашистского пирата, что из пяти членов экипажа погиб лишь один, а четверо взяты в плен. Эти асы растеряны, ошеломлены и обещают ответить на все вопросы, если им покажут летчика, который их сбил. Не верят в ваше существование.
Серов пошел к пленным. Один из них, цинично усмехаясь, сказал, и переводчик перевел его слова:
- Я летаю несколько лет и уж побывал в переделках, но никому не удавалось меня сбить. Иначе я не стоял бы тут сейчас. Приехал сюда драться с коммунистами. Не верю, что вы обнаружили мой самолет и что именно вам удалось свалить его. В чем дело?
- Скажите ему, - обратился Анатолий к переводчику, - что если он прилетел сюда драться с коммунистами, ему следовало бы остерегаться луны. У коммунистов отличное зрение.
Фашисты озадаченно смотрели друг на друга. Показания пленных асов оказались ценными и много добавили к тому, о чем говорила их карта. Вернувшись к товарищам, Серов говорил:
- Я сделал это, чтобы не только оправдать награду и не только для того, чтобы на некоторое время обуздать врага, но главным образом для того, чтобы всем было ясно - ночные полеты мы организуем по всему фронту, это дело возможно и необходимо. Я этого добьюсь во что бы то ни стало.
Через несколько дней пришло известие: Серов и Якушин награждались орденами Красного Знамени.
После успешных опытов Якушина и Серова республиканские истребители стали действовать ночью против фашистов. Еременко бил врага над Сарагосой, Степанов и Финн над Барселоной, испанские летчики били фашистских "ночников" и над Барселоной, и над Валенсией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83