..
Но как отнесется к Резуто судьба на этот раз, когда он опустит руку в стоящую под ратненским мостом авиабомбу?
* * *
Снова идут партизаны по болотной кочковатой тропе, опять высылают разведку, заставы...
- Услышите взрыв, все назад к хутору, - напомнил Резуто.
С ним остались только двое: Гриша Воробьев, бывший тракторист, волжанин, и молоденький автоматчик Василь Круковец, Митин земляк - из-под Киева.
Шли молча. Мост выплыл из полутьмы неожиданно близко, большой, невредимый и соблазнительный, как всегда.
- Троим делать там нечего, - сказал Дмитрий, останавливаясь. - Вы давайте вон туда, подальше, к самой насыпи... Она немного прикроет. Лежать, беречь голову! Нужны будете - свистну. Не вернусь - доложите обо всем комбату. Выполняйте!
Партизаны повиновались приказу.
Резуто помедлил с минуту, пощупал, на месте ли сумка, потом пошел вперед. Он двигался бесшумно, ступал мягко, словно его шаг мог поколебать стальное тело тридцатипудовой "телки".
Вот и она! Как оставили, так и стоит. Вплотную к бомбе Резуто подошел почти крадучись. И опять забилась в мозгу тревожившая целые сутки мысль: "Ну что там со взрывателем?" Никто не ответит Дмитрию. Но сейчас все выяснится... Если взрыватель отказал, он извлечет его из бомбы. Если же замедлитель сработал, а ударник висит на каком-то волоске или перекошен, прикосновение руки минера дошлет стальной стерженек вниз до конца. Не станет тогда на белом свете ни моста, ни минера Резуто.
Может случиться и третье, только это будет почти чудо.
Можно коснуться взрывателя так легко и выбросить его так быстро, что он, и сработав, не успеет послать в тол раскаленные искры, а метнет их, уже находясь в воздухе.
"Значит, у меня все-таки два шанса против одного, - подумал минер, но сразу же поправился: - Какое там два! Чудеса случаются редко... Полтора на полтора!"
И в неожиданном для самого себя приливе холодной, трезвой и ясной решимости Резуто опустил руку в пасть "телки", осторожно и цепко обхватил пальцами крышку взрывателя и тут же, ни мгновения не медля, плавным и сильным движением выбросил его наружу. Почти коснувшись земли, а может быть, еще не коснувшись, взрыватель щелкнул, как щелкает пистон, и сверкнул огненным букетиком. Именно в этот момент Дмитрий с особенной остротой почувствовал страх, хотя взрыва уже не могло произойти, - страх был за прошлое, страх перед тем, что могло случиться.
Резуто сел на землю, прислонясь спиной к безобидной теперь "телке", и просидел так минуту или две.
Затем он поднялся, сделал несколько шагов вдоль насыпи и тихо свистнул Василю и Грише.
- В общем, все в порядке, - сказал Дмитрий подбежавшим партизанам. Сейчас пойду на шнур ее брать. Насчет дистанции и прочего объяснять вам больше не надо? Ну и хорошо, что не надо... Отваливайте!
Резуто вернулся под мост. Он вынул из сумки моток шнура и отрезал пять метров. Один конец вставил в маленькую, стограммовую, шашечку тола и опустил ее в бомбу. Проверил, как лежит шнур, нет ли резких изгибов; затем прижал к свободному концу спичку, чиркнул по ней коробком. Шнур зашипел, втягивая в себя пламя. Дмитрий опустил его на землю и побежал от моста.
Бикфордов шнур горит по сантиметру в секунду. У Резуто было в запасе около восьми минут. За это время надо уйти в безопасное место. Только неизвестно, где безопасно, когда поблизости рвется бомба в пятьсот килограммов!
Резуто бежал широкими скачками вдоль насыпи. Мешали кочки, вязкий кое-где грунт. Увидев в полумгле приподнявшихся с земли Василя и Гришу, минер крикнул им:
- Давайте дальше! Дальше! За мной!..
Побежали втроем. Резуто оглянулся и тут же почувствовал, как лица его коснулся тугой, будто спрессованный воздух. Он понял, что это значит; падая, руками потянул за собой хлопцев и в этот момент увидел желтое пламя и черный дым. Донесся оглушительный грохот взрыва. Зашуршали, засвистели на всех тонах летящие над болотом осколки. Да, все произошло как бы в четыре счета: волна - пламя - грохот - полет осколков.
Когда отсвистело и отшуршало, партизаны поднялись.
- Да-а-а! - уважительно произнес Василь, но неизвестно, в чей адрес.
- Надо посмотреть! - сказал Резуто.
Смотреть на мост не пришлось. Его уже не было. Взрыв разломал на части и расшвырял по сторонам все двадцатипятиметровое полотно настила. Исчезла и центральная опора, у которой стояла "телка". Боковые опоры искорежило, помяло, груды бетона повисли на перекрученном железе арматуры.
- Прилично! - одобрил Дмитрий.
Ни одного стекла в окнах на хуторе не осталось. Партизаны пообещали вставить их при случае. Теперь маленький отряд здесь больше не задерживался. Скорее в лес, в лагерь. Там уже беспокоятся, наверно.
Командир 6-го батальона Федор Кравченко, выслушав Резуто, долго пробирал его за излишний риск. Но Дмитрий знал, что выговор делается для проформы, сам Кравченко поступил бы точно так же. И Кравченко великолепно это знал.
Бреясь в землянке перед осколком зеркала, Резуто впервые заметил у себя на висках седину.
- Да и пора! - уронил он вслух.
Ему не было еще и тридцати лет, но случается, что минеры седеют рано.
ПО ТУ СТОРОНУ БУГА
В двадцатых числах ноября, когда уже выпал первый снег и начал прихватывать морозец, из батальона, "обслуживающего" диверсиями дорогу Ковель - Брест, пришла следующая радиограмма: "Нашем расположении находится группа в четырнадцать человек, прибывшая на связь от польских партизан. Просит препроводить наверх. Жду указаний. Тарасенко".
- Пусть немедленно даст провожатых, - сказал я начальнику штаба Рванову. - А здесь приготовьте все для встречи - баньку там, землянку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132