И все-таки — только так. Не отступать. Не искать легкого пути.
С этого дня карта Гренландии получила равные права с черновиками диссертации. Книги об арктических экспедициях сильно потеснили на полке труды зоологов. Рядом с рисунками, изображающими открытые им разветвления нервных волокон в спинном мозгу морских животных — миксин, на столе Фритьофа появились чертежи саней, палаток, спальных мешков.
Но до поры до времени Нансен не делился своими планами даже с близкими друзьями.
Наступила осень 1887 года. Однажды, когда Лоренс Григ коротал вечер за интересной книгой, к нему пришел Нансен. Хозяин заметил, что гость настроен как-то странно: не раздеваясь, уселся на диван и довольно грубо прогнал прочь своего пса, который обычно устраивался у его ног. Пес обиделся и лег у порога, а Фритьоф выпалил без всяких предисловий:
— Помнишь, я тебе говорил о Гренландии? Ну, так я иду через Гренландское плато.
Григ с изумлением уставился на приятеля. Шутит? Нет, непохоже.
— Послушай, как это ты вдруг…
— Ну, не так уж «вдруг»… Скажи мне лучше: что ты думаешь об этом?
— Странный вопрос. Но прежде всего — очень рискованно…
Фритьоф рассмеялся:
— Да, я не жду легкого успеха. Но помнишь у Ибсена:
…Верь мне, краше
Дело, подвиг небывалый.
Лучше пить из жизни чаши,
Чем вкушать сон предков вялый.
Фритьоф принялся расхаживать по комнате:
— Уже взял отпуск. Еду в Стокгольм. У меня письмо к одному человеку, другу Норденшельда. Думаю, что «старый Норд» примет меня. Если бы только он поддержал…
Тогда защищу диссертацию — и в Гренландию. В Гренландию!
У «старого Норда»
Служитель доложил профессору Стокгольмского минералогического института Брёггеру, что рано утром его спрашивал какой-то долговязый белокурый господин, похожий на моряка.
— Одежда потертая. И без пальто, — многозначительно добавил служитель.
Без пальто! Наверное, «севший на мель» моряк, явившийся к земляку за помощью.
Брёггер уже забыл об этом визите, когда к нему зашел профессор Вилле и сказал, что в институте появился консерватор Бергенского музея, автор превосходных исследований нервной системы, которому вдруг пришла в голову нелепая мысль — бросить научные занятия и отправиться в Гренландию.
В Гренландию? Зачем же? Ах вот как, он думает пересечь остров поперек?! Не более, не менее! Приезжий бергенец, как видно, порядочный чудак.
В это время служитель нехотя впустил к Брёггеру «севшего на мель моряка». Вилле воскликнул:
— А вот и сам господин Нансен!
Брёггер несколько оторопело смотрел на «моряка»:
— Так это вы собираетесь перейти Гренландию?
— Да, предполагаю.
— Как же вы думаете это сделать?
Нансен рассказал. План понравился Брёггеру смелостью и необычностью.
— Знаете что, — предложил профессор, — отправимся сейчас же в академию к Норденшельду.
Не теряя времени, они зашагали по Дротнинггатан, одной из самых людных улиц Стокгольма. Был час гуляния. Белые попоны лошадей, запряженных в легкие санки, развевались на ветру. Франты в высоких блестящих цилиндрах оглядывали Нансена с ног до головы. В своей узкой легкой куртке он выделялся среди толпы тепло одетых, кутавшихся в меховые воротники господ. Должно быть, его принимали за акробата или канатного плясуна. Но улыбочки и косые взгляды ничуть не трогали Нансена.
Норденшельд, как сообщил его помощник, был очень занят. Однако Брёггер на правах друга прошел к нему в кабинет и представил своего спутника:
— Консерватор Бергенского музея господин Фритьоф Нансен. Он намерен пересечь материковый лед Гренландии.
— Вот как!
Норденшельд с живейшим интересом взглянул на взволнованного Фритьофа, как бы прикидывая, на что тот годен. Затем старик улыбнулся и весело сказал:
— Могу подарить господину Нансену пару прекрасных сапог. Да, я нисколько не шучу. В таких случаях крайне важно обеспечить себя обувью первейшего сорта…
Это могло быть насмешкой.
— Итак, я слушаю вас, господин Нансен. Какой же именно пункт западного побережья вы намерены взять за исходную точку?
— Я думаю начать с восточного…
«Старый Норд» в изумлении вскинул голову. Пенсне соскользнуло с носа и повисло на черном шнурке. Что за странный субъект! Все исследователи Гренландии — все до единого — пытались проникнуть в глубь острова с западного побережья, омываемого теплым течением и более доступного для кораблей. Кроме того, именно там, на западе, находились селения, куда можно было бы вернуться в случае неудачи.
— Я немного знаю Гренландию… — «Старый Норд» добродушно улыбнулся. — Да, я немного знаю ее. Господин Нансен, запомните: идущий с восточного побережья отрезает себе всякий путь к отступлению. Если обстоятельства вынудят его повернуть назад, он найдет на востоке ледяную пустыню и… смерть. Да, смерть.
Фритьоф выслушал это довольно спокойно.
— Вы правы, господин профессор. Но именно поэтому я и выбрал восточное побережье. Тот, кто начнет с западного, должен, дойдя до восточного побережья, вернуться назад на западное, к кораблю. Значит, ему нужно пересекать Гренландию дважды. Тот же, кто пойдет с восточного, должен пересечь ее ледники лишь в один конец.
Да, вы правы — идущий с востока не может возвратиться с полпути: это смерть. Но я хочу с самого начала выбросить из головы всякую мысль о возвращении. Только вперед, никакого отступления. Я и тот, кто пойдет со мной, должны либо пересечь Гренландию, либо погибнуть.
«Старый Норд» снова внимательно посмотрел на Фритьофа. Решительный, спокойный тон молодого норвежца понравился ему. После долгого молчания он сказал:
— Смелость делает вам честь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92