Этот пустой лагерь выглядит как руины древней цивилизации.
Я спросила одну из женщин: «Ничего, что мы тут?»
Она ответила: «Почему нет? Господу следует посылать нам больше гостей». Одна из женщин беременна. У нее на лице синие племенные татуировки, и она носит яркие украшения.
Женщины рассказали нам, что они пришли из Афганистана в 1979 году. Я спросила, почему.
«Из- за войны с Россией. Мы покинули свои дома и орошаемые земли. А сейчас там Талибан, и мы опять не можем вернуться». Они пригласили нас в маленькую комнатку, где постелили старое, пыльное стеганое одеяло.
Я поинтересовалась, есть ли поблизости больница. Они посмотрели на меня с таким выражением: «Как это?!»
Я заметила маленького мальчика, который выглядел очень расстроенным. У него рваная одежда и большие водянистые глаза. Он прилагает усилия, чтобы улыбнуться.
Я спросила, знают ли они об Америке.
«Да, наши мужчины говорят, что Америка помогает нам». Я спросила, есть ли что-нибудь, что они хотят сказать Америке? «Почему мы должны страдать?» «Почему мы такие безнадежные?»
«Мы благодарны Америке за помощь, но, пожалуйста, нам надо больше еды и воды, мы не хотим больше смертей».
Мы спросили, можно ли их сфотографировать. «Нет, наши мужчины расстроятся».
Мы понимаем. Но они попросили нас сфотографировать их детей.
Маленький мальчик кажется напуганным. «Он никогда не видел фотоаппарата».
Мы говорим о недостатке еды.
«Моя семья может позволить себе только один мешок в месяц. Мы пытаемся приучить наших детей есть меньше».
Одна женщина объяснила нам, что ее одиннадцатилетний сын уезжает сразу на месяц на тяжелые работы. Там платят всего восемь долларов в месяц. Другой мальчик собирает дрова для того, чтобы готовить еду.
«Мы не знаем, живы наши сыновья или нет».
«Мы чувствуем себя, как в тюрьме».
«Мы благодарны вам за то, что вы приехали».
«Такое впечатление, что наши сестры или матери только что навестили нас».
«Мы благодарим вас за то, что вы приехали, и будем молиться за вас».
У меня было около 3000 рупий. Доллар стоит около 60 рупий. Я спросила сотрудников УВКБ ООН, можно ли дать рупии этим женщинам.
«Да, только мы скажем, что это не от УВКБ ООН, иначе они будут ждать, что в будущем им будут давать деньги. Хорошо?»
«Да».
Они были так благодарны. Эти люди благодарны за каждый прожитый день. Они дали мне несколько четок. Они хотят, чтобы я вернулась.
Но я не могу удержаться от мысли, будут ли они живы, когда я вернусь, может быть, через год.
4:30 вечера, полевой офис УВКБ ООН
У нас был ланч. Мы все были очень голодными. Я не знаю, что съела, но я была рада этому.
Лагерь беженцев Суркаб
С нами едут трое вооруженных офицеров в форме. Двое едут за нами, а один стоит на подножке сзади нашего грузовика.
Я не хочу спрашивать, зачем они нужны, но я предполагаю, что это, должно быть, опасный район и для беженцев тоже. Лагеря расположены близко к границе Афганистана и находятся в зоне крайнего риска.
В лагере я встретила группу женщин, которые живут здесь уже двадцать лет.
«Мы пришли во время первой войны». «Мы состарились здесь».
Они постелили нам коврики, на которые можно сесть и попить чаю. Их маленькие девочки вышли и сели рядом с ними.
Женщинам нравится вышивать. Все изделия великолепны. Работа над каждым из них заняла у них три месяца. В Америке каждую работу можно было бы продать, наверное, за сотни долларов. Здесь же, если удача повернется к ним, и они смогут попасть на рынок и продать это, то получат мало, примерно несколько долларов.
Женщин в этом лагере не обучают никаким профессиональным навыкам, но они просят и надеются на будущее своих детей. Одна женщина сказала: «Я третья жена своего мужа». По своему неведению я не понимала, что в этой части мира мужчина может иметь много жен.
Они показали нам небольшой ручеек, протекающий в лагере. Они счастливы, что могут пить из него, когда кончаются их запасы. Мне сказали, что вода в этом ручье грязная, но засуха заставила их пить из него.
Занятия в школе закончились. Мальчишки выбегают нам навстречу. Они видят, что мы фотографируем, и хотят, чтобы их тоже сфотографировали.
Мальчики были горды тем, что немного знают английский. Они продолжали повторять «спасибо» и «пожалуйста» и все время улыбались.
Они рассмеялись, когда кто-то из нас случайно наступил в ручей.
Мы уезжаем с закатом солнца. Небо было чистым, а солнце ярко-оранжевым. Солнце здесь казалось намного, больше, чем во время любого заката, который я когда-либо видела. На маленькой глиняной хижине, которая является школой, я заметила знак. На очень большой разукрашенной доске написано (мне перевели):
ЕДИНСТВО
ПОРЯДОК
ВЕРА
Пятница, 24 августа
Здесь все молятся пять раз в день.
Я видела тут много кладбищ. К веткам привязаны кусочки ткани, которые слегка развеваются на ветру. Там есть несколько высоких белых камней. Я вижу женщин, собравшихся у могилы. Я думаю о потерях. Я думаю о своей семье.
Я вижу несколько пастухов коз. У них в руках палки. Одному мальчику около десяти лет. У него около двенадцати коз, с косматой черной шерстью. Я заметила нескольких людей, спавших под одеялами. С двенадцати до двух часов дня многие спят, чтобы избежать самого жаркого времени дня.
Поселение беженцев Лоралай
Этим утром мы посетили Лоралай. В лагере мы остановились около школы под управлением организации «Спасите детей». Краской на стенах написано:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ
ЗНАНИЕ — СИЛА
МЫ ХОТИМ МИРА
ВО ВСЕМ МИРЕ
Еще на стене нарисована яркая карта Афганистана. Сначала мы пошли в класс девушек. Они сидят на полу, скрестив ноги. Комната очень пыльная, но им все равно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60