"Подготовительная" операция Лоуренса для Алленби была закончена. Перерезав с трех сторон линии сообщения противника в узловом пункте, он создал чрезвычайные затруднения для турецких армий как раз в тот момент, когда Алленби собирался на них наступать. Удар имел физический эффект временной приостановки притока припасов, а вопрос времени здесь играл главную роль. Кроме того, он имел моральный эффект в том отношении, что заставил Лиман-фон-Сандерса перебросить часть своих скудных резервов к Дераа. Еще более существенным оказалось то, что он выделил для этого германские войска, которые скрепляли его наскоро сколоченные армии. Успех усилий Лоуренса был строго соразмерен; он был слишком мал, чтобы вызвать немедленно отступление Лиман-фон-Сандерса, и слишком близок к дате атаки Алленби.
Оставалось лишь несколько часов до того момента, когда скрытая масса британской армии должна была двинуться вперед, как гигантский, все разрушающий таран. Она была идеально замаскирована. Столбы пыли, созданные санями, которые тянули мулы, днем относились на восток, в то время как колонны войск ночью шли на запад. Батальоны днем шли к долине Иордана, а ночью возвращались, чтобы повторить свой маневр "театральной армии". Кавалерия, периодически сменявшаяся во время летней жары, стояла в долине, в то время как Лоуренс приобретал громадное количество фуража для предстоявшего ей перехода через Иордан. Под прикрытием многократных и разнообразных маскировок Алленби достиг в прибрежном секторе ошеломляющего превосходства. 15000 парусиновых манекенов заполняли свободные пути прохождения кавалерии внутри страны.
"Когда после жаркого дня темнота скрыла громадные военные силы, сосредоточенные в долине Шарона, у штаба британской армии был лишь один всех волновавший вопрос: "Находится ли там неприятель?" Может быть, он вовремя отошел. Будет ли удар нанесен по слабой защите или же он будет произведен по воздуху и найдет позади укрепления неразрушенными и оказавшимися вне досягаемости орудий?" Беспокойство это исчезло, когда от гула британских орудий за полчаса до начала рассвета взлетели в воздух тысячи турецких сигнальных ракет.
Почему противник остался, чтобы быть истертым в порошок, вместо того чтобы произвести своевременный отход? Мы знаем теперь, что Лиман-фон-Сандерс предвидел большое наступление и в начале сентября намеревался задержать его отходом на заднюю линию близ Галилейского озера. "Я отказался от этой идеи оттого, что нам пришлось бы оставить Геджасскую железную дорогу... а также и потому, что мы уже не смогли бы противодействовать развитию восстания арабов в тылу нашей армии".
Трудно было дать более ясное и поразительное свидетельство решающего значения тактики "неуловимого привидения" Лоуренса, решающего не самого по себе, но потому, что только эта тактика давала возможность решения.
Хотя Лиман-фон-Сандерс и испытывал беспокойство в отношении прибрежного сектора, он еще более боялся последствий атаки к востоку от Иордана, и поэтому даже сообщение о действительном плане, которое было сделано индийским дезертиром 17 сентября, было оставлено им без внимания благодаря наличию более достоверных данных об атаках арабов на жизненно необходимый железнодорожный путь у Дераа. Обманутый миражем Лоуренса, Лиман-фонСандерс рассматривал индийского дезертира как подосланного британской разведкой, а его показания как дезинформацию для прикрытия действительных намерений Алленби. В результате он подставил свои силы под уничтожающий удар.
В 4 часа утра 19 сентября 385 орудий произвели ураганный обстрел турецких позиций. Вслед за этим бросилась вперед пехота, опрокинув, как лавина, удивленных защитников двух мелких систем окопов. Затем войска, отбрасывая турок, ринулись в глубь страны. Остатки 8-й армии бросились через дефиле к Мессудие, в то время как британская авиация сбрасывала на несчастную массу беглецов бомбы и обстреливала их пулеметным огнем.
Тем временем через проделанную брешь прорвалась на 50 км "вглубь кавалерия, идя прямо береговым коридором. На следующее утро не только захватили Эль-Афуле, но и временно заняли Назарет, где была расположена штабквартира противника, все еще не знавшая о катастрофе, постигшей ее войска, так как агенты перервали телеграфные провода. Сам Лиман-фон-Сандерс едва избежал плена. К полудню кавалерия была в Бейзане; чтобы достичь его, 4-я кавалерийская дивизия прошла за 34 часа почти 120 км. Таким образом поперек линии отступления турок барьер был опущен.
Одна оставшаяся возможность отхода могла быть в восточном направлении через Иордан, но ее уничтожили воздушные силы. Утром 21 сентября британские самолеты заметили большую колонну, спускавшуюся по крутому ущелью из Наблус к Иордану. Четырехчасовая непрерывная бомбардировка с воздуха и обстрел из пулеметов чередовавшимися соединениями самолетов заставили эту процессию остановиться, превратив сев застывшую груду орудий и транспорта. С этого момента можно было считать 7-ю и 8-ю турецкие армии несуществующими. То, что последовало за этим, было лишь загоном удиравшего "стада" кавалерией.
Только 4-я армия, которая все еще была наиболее сильной из трех, осталась восточнее Иордана. На линии ее отступления находились разрушенная железная дорога и арабы. Она испытывала быстрое истощение от непрерывных булавочных уколов со стораны арабов.
Когда катастрофа разразилась над другими армиями, 4-я армия все еще имела шансы на то, чтобы спастись бегством. На ее западном фронте, в долине Иордана, находился отряд Чайтора, состоявший из конной дивизии, подкрепленной несколькими батальонами пехоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108