Он надежно спрятал нож, закрепив его в чехле за
поясом, затем запахнул расстегнутые полы халата и вошел в зал. Хаос и
паника там все еще не прекратились. Да и почему они должны были
прекратиться, если он отсутствовал всего около тридцати секунд, а его
человек, работающий в зале, был тоже специалистом своего дела.
- "Фа-а-й-ди!" - кричал небритый китаец, переворачивая очередной стол
и бросая зажженную спичку на пол. Теперь он был в десяти футах от только
что вернувшегося в зал монаха.
- Полиция будет здесь с минуты на минуту! Бармен только что звонил по
телефону, я сам видел это! - сообщил он.
Монах-убийца сбросил уже расстегнутый халат и сорвал капюшон,
прикрывавший голову. В диком мерцающем свете его лицо теперь напоминало
ужасающую маску, похожую на разукрашенные лица музыкантов рок-группы.
Резкий грим оттенял его глаза, подчеркивая их искаженную форму белыми
линиями на фоне лица, имевшего неестественно коричневый цвет.
- Следуй впереди меня! - скомандовал он поджигателю, бросив халат
вместе с автоматом на пол около двери, одновременно снимая с рук тонкие
хирургические перчатки. Их он убрал в карман брюк.
Полиция могла появиться очень быстро. Убийца уже бежал за небритым
китайцем, который расчищал ему путь к отступлению, расталкивая толпу у
входных дверей кабаре.
Когда они вырвались на улицу, то им пришлось прорываться еще через
одну толпу, чтобы присоединиться к поджидавшему их коренастому и
мускулистому китайцу. Он подхватил за руку своего уже лишенного своего
духовного сана подопечного, и все трое побежали в ближайший темный
переулок. Там они остановились, и "слуга" из-под своего широкого халата
достал два полотенца: одно мягкое и сухое, а второе, в пластиковом пакете,
было влажным и мело ярко выраженный парфюмерный запах. Убийца вынул мокрое
полотенце и вытер им грим с шеи и лица. Он повторил эту процедуру
несколько раз, пока его кожа не приняла естественный белый оттенок. После
этого он вытерся сухим полотенцем. Поправив галстук и рубашку, он привел в
порядок волосы.
- "Джа-у!" - приказал он двум своим помощникам, и они быстро исчезли
в темноте переулков.
А вскоре хорошо одетый европеец появился среди гуляющих на набережной
Чжан Ши Цзян, чтобы раствориться в этой узкой полосе экзотической ткани
Востока.

Внутри кабаре возбужденный управляющий бранил бармена, который, не
посоветовавшись с ним, позвонил в полицию. Общий хаос и разгром внутри
кабаре на какое-то время заставили его забыть о самом важном событии
сегодняшнего вечера.
Внезапно все мысли о пожаре и свалке улетучились, когда взгляд
управляющего упал на ком белой материи, брошенный на пол около двери,
ведущей во внутренние комнаты кабаре. Белая одежда, очень белая одежда.
Монах?! Дверь?! Лаобань! Совещание! Эта цепочка слов мгновенно сложилась у
него в голове, вырывая из оцепенения, вызванного беспорядками, и возвращая
к реальному восприятию действительности. Его дыхание стало тяжелым и
прерывистым, на лице выступили капли пота, и, пересиливая страх, он
бросился между столами по направлению к брошенной на полу одежде. Когда он
добрался до нее и опустился на колени, его глаза округлились, дыхание
остановилось: он увидел вороненый ствол автомата между складками белого
халата. И что окончательно добило его, так это мелкие брызги еще не
высохшей крови, покрывающие брошенную одежду.
- О, будь ты проклят, христианский Бог! - произнес только что
подошедший брат управляющего, глядя, как тот пытается высвободить оружие
из ткани.
- Идем! - наконец решительно произнес управляющий, поднимаясь с колен
и направляясь к двери.
- Но полиция! Один из нас должен остаться, чтобы говорить с ними, все
объяснить и, если понадобится, хоть как-то умиротворить, сделать все, что
в наших силах, чтобы замять скандал!
- Очень даже может оказаться, что мы уже ничего не сможем сделать,
кроме как отдать им свои головы! Идем! Быстро!
Внутри слабо освещенного коридора он увидел первое доказательство
правильности своих опасений. Убитый охранник лежал в луже собственной
крови, а его оружие валялось рядом, все еще сжимаемое остатками его руки.
В комнате, где происходила таинственная встреча, картина окончательно не
оставляла сомнений.
Пять окровавленных трупов лежали в различных позах в разных местах
комнаты, создавая кровавый интерьер. Один из них вызвал особенно
пристальное внимание дрожащего от страха управляющего. Он приблизился к
нему и своим платком вытер залитое кровью лицо, или, вернее, то, что от
него осталось. Вглядевшись в проступившие черты, управляющий отрешенно
прошептал:
- Мы погибли, погиб Коулун, погиб Гонконг. Все, все погибло.
- Что?
- Этот убитый человек был вице-премьером Народной Республики,
преемником самого Председателя.
- Посмотри сюда! - неожиданно торопливо произнес его брат, бросаясь к
телу мертвого лаобаня. Рядом с изрешеченным пулями трупом лежал черный
шелковый платок. Он был расправлен и закрывал часть поверхности пола,
белый рисунок на черном фоне материи был местами покрыт проступившей
кровью, создавая жуткий орнамент. Брат управляющего, поднял платок и почти
задохнулся, когда увидел надпись, сделанную в окровавленном круге: Джейсон
Борн.
Управляющий подбежал к нему.
- Великий христианский Бог! - едва смог он проговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172