Поэтому дорожным отрядам после прохода очередной колонны приходилось опять и опять восстанавливать сильно поврежденную, а иногда и совсем разбитую лесную дорогу. Колесный транспорт в буквальном смысле проталкивали через заболоченные участки на своих плечах. Неимоверно тяжелая эта работа окупилась сторицей, когда мы подвели итоги первого дня наступления в полосах 59-го и 26-го корпусов. До выхода на основную, или, на военном языке, осевую, дорогу - чангулиньскую оставалось преодолеть сравнительно неширокий участок горной тайги - 6-12 км, причем часть этого маршрута падала на японские военные дороги. Пусть они очень плохи, но все-таки не надо валить танками лес и выкладывать многокилометровые настилы и гати, как в первый день наступления.
Второй главный вопрос, на котором основывалось решение на 10 августа, касался реакции противника на наш прорыв через тайгу. Разведчики 59-го корпуса уже вышли на чангулиньскую дорогу, к городу Чангулинь и доложили по радио, что на всем 15-километровом маршруте противника не встретили, что Чангулинь занимает небольшой отряд японцев. В свою очередь разведгруппа старшего сержанта Ковальчука сообщала, что с севера через железнодорожную станцию Мулин на останавливаясь проходят на Муданьдзян воинские эшелоны. Об упорном сопротивлении противника докладывал лишь генерал Максимов, батальоны которого пробивались через Мишаньский укрепрайон. А взятые вместе и дополненные авиаразведкой, эти сведения с большой долей вероятности позволяли предположить, что дивизии противостоящей нам 5-й японской армии спешно отводятся даже не на второй оборонительный рубеж, в район Мулина, а еще глубже, в район города Муданьцзяна, на третий рубеж. Решение не оригинальное. Скажу более: вынужденное. Прорыв 1-й Краснознаменной застал врага врасплох, наш клин, уже явственно обозначившийся на мулинском направлении, поставил японцев перед угрозой окружения в Мишаньском УРе и севернее.
В такой ситуации задача главных сил армии ясна: усилить темп наступления до максимального, перерезать все дороги, идущие вдоль линии фронта, и постараться разгромить вражеские колонны еще на марше или в же-лезнодорожных эшелонах. А для этого надо немедленно оседлать рокадную дорогу Мишань - Мулин, форсировать реку Мулинхэ и, продолжая наступление, выйти на вторую рокаду Мишань - Линькоу - Муданьцзян. Первая из них в 25-30 км от нас, вторая в 60-80 км. Значит, пора вводить в прорыв подвижные отряды стрелковых корпусов - 75-ю и 257-ю танковые бригады. Так мы и решили.
Около полуночи с 9 на 10 августа начальник штаба армии генерал Ф. Ф. Масленников передал соответствующий приказ командирам корпусов. Вскоре они доложили, что танковые бригады уже на западном берегу Шитоухэ и готовы к наступлению. Оставалось подождать до рассвета.
Ночью мы получили из штаба фронта информацию о продвижении других армий. Оно было успешным. Наш правый сосед - 35-я армия, ведя частью сил атаки на укрепленный район Хутоу, двумя дивизиями обходила с севера озеро Ханка. Дожди превратили Приханкайскую низменность и долину реки Сунгач в сплошное болото. Пехоте пришлось наступать где по пояс в воде, а где и по грудь. Тем не менее к исходу дня армия продвинулась до 12 км в сторону города Мишань.
Левый сосед - 5-я армия в первый день наступления добилась наибольшего продвижения среди всех армий фронта. Передовые отряды 65-го и 72-го стрелковых корпусов к рассвету уже прорвались в глубину мощного узла сопротивления японцев - Волынского и, штурмуя доты на сопках Верблюд, Острая и Офицерская, лишили эту долговременную оборону устойчивости, нарушили огневое взаимодействие и создали предпосылки для перехода в наступление главных сил армии. К середине дня большая часть железобетонных дотов и других сооружений Волынского узла была подорвана и захвачена, вскоре та же участь постигла и другие узлы сопротивления укреп-района Суйфыньхэ, и к утру 10 августа 5-я армия овладела крупным узлом дорог и сильно укрепленным пунктом Суйфыньхэ (Пограничная). К концу дня армия генерала Крылова продвинулась на главном направлении на 20-23 км, расширив прорыв до 35 км.
25-я армия генерала И. М. Чистякова, наступая на широком фронте, продвинулась на 10-12 км в глубь Маньчжурии и Кореи.
Наряду с успешным и повсеместным прорывом войск 1-го Дальневосточного фронта через полосу пограничных укреплений, хорошими темпами продвижения (некоторые соединения за день боя выполнили задачу второго и даже третьего дня наступления) надо отметить и такой факт: гарнизоны вражеских дотов, даже блокированные, даже загнанные из верхних, боевых этажей дотов в нижние, отказывались сдаться, и для их ликвидации приходилось оставлять стрелковые, саперные и самоходно-артиллерийские подразделения.
Как нас информировали, быстро продвигались в глубину Маньчжурии и другие фронты - Забайкальский с запада и 2-й Дальневосточный с севера.

Танки входят в прорыв
"Только вперед и никаких задержек! Отдельные опорные пункты обходить. В крайнем случае - подавить огнем, заставить умолкнуть и - вперед. Ваша цель захватить мосты, овладеть узлами дорог, удержать их до подхода пехоты, передать ей и опять-вперед..."
В таком духе мы инструктировали танкистов ударной группировки еще до начала операции. И вот час настал. Утром 10 августа 75-я и 257-я танковые бригады подполковников Л. Д. Крупецкого и Г. С. Анищика вошли в прорыв в полосах 59-го и 26-го корпусов. Первая из них двинулась на северо-запад, в глубокий обход Мишаньского укрепрайона, вторая - на запад, на Мулин.
Отчетные боевые документы штаба армии, как обычно, зафиксировали действия этих бригад скупыми строками, в которых преобладают цифры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75