18 сентября мы освободили Иецаву, но дальнейшее продвижение на север, к Текаве и Балдоне, проходило в более медленном темпе, в ожесточенных боях. Ежедневно части армии отбивали по 25 - 30 вражеских контратак, в которых участвовало до 60 пехотных батальонов и 70 - 80 танков. Противник сосредоточил в полосе нашей армии восемь своих пехотных дивизий (205, 215, 290, 58, 263, 225, 388, 281-я), 14-ю танковую и моторизованную "Нордланд" дивизии, две танковые бригады (2101-я и "Гросс"), два отдельных дивизиона штурмовых орудий и несколько сводных боевых групп в составе 12 - 14 батальонов пехоты.
Основные усилия этой крупной фашистской группировки были направлены против правого фланга 43-й армии, наделенного на Балдоне. Воины 1-го стрелкового корпуса при поддержке танкистов и мотострелков 3-го гвардейского мехкорпуса успешно отразили натиск противника. Нами была создана сеть противотанковых районов. Мы перебросили в эти районы и 36-ю истребительно-противотанковую бригаду из армейского резерва. Эти меры дали хороший результат. Только в полосе 145-й дивизии генерала Дибровы фашисты потеряли 28 танков и 16 бронетранспортеров.
Потери противника в живой силе и технике стремительно росли, что подтверждали и показания пленных. Например, 193-й немецкий самоходный полк потерял 27 штурмовых орудий из 30. В нем оставалось всего лишь 18 солдат. Прекратил свое существование и разведбатальон 14-й танковой дивизии, а в 108-м моторизованном полку этой дивизии после одного дня боя в ротах насчитывалось по 8 - 13 человек100.
Суммируя огромный урон, понесенный врагом в этих боях, я приходил к выводу: сила ударной группировки противника скоро иссякнет, это - дело нескольких дней. Было также очевидно, что, пытаясь задержать наше продвижение к Риге и сосредоточивая большое число танковых и пехотных частей и соединений перед 43-й армией, вражеское командование неизбежно ослабляет другие участки своего фронта. В том, что наше командование использует эту обстановку для нанесения решительного удара по врагу в Прибалтике, я не сомневался.
Перегруппировав силы, выдвинув к правому флангу и 19-й стрелковый корпус генерал-майора Д. И. Самарского, 43-я армия продолжила наступление. Хорошо помогли нам летчики 3-й воздушной армии генерала Папивина. Две авиационные штурмовые дивизии действовали в тесном контакте со стрелковыми соединениями, выполняя их заявки. Удар "илов" под Балдоне был столь массированным и результативным, что, докладывая, командир 1-го корпуса Васильев назвал его "авиационным наступлением". Штурмовики, бомбя и расстреливая танки, самоходки и бронетранспортеры 11-й эсэсовской моторизованной и 14-й танковой дивизий, буквально проломили их боевые порядки. Полоса удара была завалена разгромленной военной техникой. Чад горящего масла и бензина затмил горизонт. Танкисты генерала Обухова и стрелки 179-й дивизии полковника Шкурина, 357-й дивизии генерала Кудрявцева и 145-й дивизии генерала Дибровы без какой-либо задержки двинулись вперед и 22 сентября ворвались в Балдоне. К сожалению, сам Петр Акимович Диброва так и не вступил в освобожденный город. Накануне днем, уже близ западных предместий Балдоне, генерал Диброва был тяжело ранен и отправлен в тыл, в госпиталь.
Поздний вечер 23 сентября застал войска 43-й армии близ Даугавы. Соединения 3-го гвардейского механизированного и 1-го стрелкового корпусов находились уже в 1 - 1,5 км от южного берега реки и в 2 - 2,5 км от Текавы последнего крупного населенного пункта к юго-востоку от Риги. До столицы Латвии нам оставалось пройти не более 12-13 км.
Мы готовились возобновить наступление с утра, когда на КП позвонил начальник штаба фронта:
- Батурин101 приказал вам немедленно явиться к нему.
Поехал я на КП фронта. Иван Христофорович коротко объяснил обстановку: противник стянул под Ригу и Митаву почти все свои силы, действующие в полосе 1-го Прибалтийского фронта. На мемельском (клайпедском) направлении он оставил лишь четыре-пять дивизий. Ставка решила использовать эту его слабость в обороне и перенести главный удар на левое крыло 1-го Прибалтийского фронта от Шяуляя на Мемель (Клайпеду). Именно туда и перенацеливалась 43-я армия. Нам предстояло совершить 100 - 120-километровый марш в очень сжатые сроки, поскольку директивой Ставки начало Мемельской операции было назначено на 2 октября (затем этот срок перенесли на 5 октября).
- Сдадите полосу четвертой ударной армии. Марш начнете через два дня. Справитесь с выводом войск? - спросил генерал Баграмян.
- Справлюсь.
За двое суток мы сдадим полосу и подготовимся к маршу - в этом я не сомневался. Заботило другое: как сократить до минимума время и на вывод войск с переднего края, и на сам марш к Шяуляю? Ведь прибудем мы на местность совершенно незнакомую, нужно иметь в запасе время и на рекогносцировку, и на разведку противника, и на многие другие важные мероприятия, связанные с подготовкой к большому наступлению.
Интересен замысел оперативной маскировки, которая должна была скрыть от противника переброску 43-й армии из-под Риги к Шяуляю. Начальник штаба фронта генерал В. В. Курасов сказал нам следующее:
- Противник более всего опасается, что мы продолжим наступление на Ригу и здесь, под Ригой, рассечем его фронт вплоть до Балтийского побережья. Наша задача - подтвердить это заблуждение фашистского генералитета. Он ждет усиления нашей группировки под Ригой, мы продемонстрируем это. Войска четвертой ударной армии будут выходить к переднему краю днем, открыто. Войска сорок третьей армии будем выводить в тыл ночью, под покровом темноты. Дальнейший марш на Шяуляй - только в ночное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140