Знал их и как людей, и как капиталистов, и моя встреча с ними здесь носила самый дружеский характер. Не успел я заказать обед как меня потащили в отдельный кабинет, и я с моими сослуживцами попал в полное распоряжение таких мастеров закусить и выпить, каковыми были Михаил Дмитриевич Кузьмичёв, Михаил Петрович Мельников, братья Першины, Энгельман, самарский миллионер Сурошников, Григорий Андреевич Кузнецов и пензенские лесопромышленники Карповы.
Пошла закусочка, затем великолепный обед, ненароком появилось и шампанское. Начались тосты. Вспоминалось прошлое, которое в то время ещё не казалось невозвратным и разговор вертелся вокруг вопроса, когда же нас пустят обратно в Симбирск, на Волгу, к своим имениям, домам, фабрикам и торговым делам?
Большинство присутствующих было довольно, что попало в Омск.
— Да нет, Владимир Петрович, мил человек! — восклицал Кузьмичёв. — Да ведь разве я когда-либо по собственному желанию смог бы попасть сюда, в Сибирь? Как же, держи карман! Сибирь в наших глазах как была, так и осталась Сибирью. А теперь, нате вам, в Омске заседаем. Вот она, Сибирь необъятная… Богатство-то какое… Ведь мы этого и вообразить себе не могли. А теперь, вернувшись домой, мы с этой Сибирью во какие дела делать будем.
Прибежал и милый Владимир Александрович Варламов. Вошли поздороваться в кабинет Михаил Фёдорович Беляков, предводитель симбирского дворянства, и симбирский городской голова Леонид Иванович Афанасьев.
Не скрою, что приём, оказанный симбирцами, был мне весьма приятен, а обстоятельство, что всё происходило на глазах Поклевского-Козелла, моего начальника, и сослуживцев по дирекции, делало его для меня ценным вдвойне.
За русской водочкой само собой напросилось дело, которое могло бы спасти наш банк от неминуемого краха и обогатить сидящих в кабинете, если бы только адмиралу Колчаку суждено было закончить победой над красными, в чём мы в то время совершенно не сомневались.
Кузьмичёв начал просить меня поддержать симбирских беженцев кредитом.
— Вы знаете нас всех с детства, знаете, чтo каждый из нас имеет, знаете нас как честных и деловых людей. Поддержите же нас до весны, а весной, придя домой, мы вам всё сторицей вернём. А так как каждый из нас в отдельности представляет здесь только жалкую былинку, то мы решили объединиться и образовать акционерное Волжское товарищество.
— Эта мысль. — ответил я, — мне очень улыбается. Однако, давая слово оказать возможную поддержку вашему делу, если на то последует согласие дирекции, я хочу заранее огово-риться. Дав сравнительно небольшой капитал на образование основного фонда вашего товарищества под векселя, в дальнейшем мы будем с вами работать, но на видоизменённых условиях, то есть не на проценте, а с участием банка в прибылях.
Не очень-то понравилась такая мысль этим деловым людям, но обоюдное согласие всё же было достигнуто. В этот приезд пришлось отдать много времени организации Волжского товарищества.
На другой день я отправился представляться министру финансов Омского правительства Ивану Андриановичу Михайлову.
Министерство занимало огромную площадь верхнего этажа торговых рядов, фундаментальные стены обширного здания служили лишь каркасом для огромного количества кабинетов всевозможных начальствующих лиц. Кабинеты были разделены тонкими деревянными перегородками. Проходя по коридорам, мы то и дело читали надписи: «Кабинет господина Министра финансов», «Кабинет Директора Кредитной канцелярии», «Кабинет товарища министра», «Кабинет начальника неокладных сборов» и т. д.
Министр не заставил себя долго ждать и сразу принял Олесова и меня.
Моложавость министра портила впечатление и волей-неволей умаляла значение деловых переговоров.
После нескольких слов приветствия Михайлов сказал Олесову, что должен переговорить со мной наедине.
Это было очень неприятно для Олесова, и я в первый раз видел старика столь расстроенным, о чём свидетельствовал пунцовый цвет его лица.
Когда мы остались наедине, министр обратился ко мне со следующими словами:
— Я очень рад поближе познакомиться с вами. Много о вас слышал, особенно про доклады на самарском съезде. Читал и изданную вами брошюру «Наши финансы и путь к их исправлению» и во многом согласен. Я, конечно, сознаю всю необходимость финансовых реформ и желал бы видеть вас своим ближайшим сотрудником. Посему предлагаю занять вам место управляющего всеми отделениями Государственного банка или директора Кредитной канцелярии. Это место пока занято Скороходовым, но мы с ним скоро расстанемся.
Разумеется, я был польщён сделанным предложением, однако вынужден был отказаться.
— Но почему?
— Иван Андрианович, не сочтите мой отказ за ломание. Я премного благодарен за лестное обо мне мнение и, конечно, с радостью бы согласился. Но сделать этого не могу. Всю жизнь прослужив в Волжско-Камском банке, я не могу его бросить на произвол судьбы в столь тяжёлое время.
— Да я и не настаиваю на том, чтобы вы бросили ваш банк. Я разрешу вам совмещать эти должности.
— Ваше высокопревосходительство, они несовместны…
— Да почему?
— Как могу я управлять всеми отделениями Государственного банка и в то же время быть управляющим Екатеринбургским отделением нашего банка? Ещё возможно было бы, отказавшись от Екатеринбурга и оставшись членом дирекции нашего банка, принять должность директора Кредитной канцелярии, поселившись в Омске. Но дело в том, что директору Кредитной канцелярии всегда были подчинены все банки, а потому такое совместительство вызовет с их стороны ропот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128