В розыске тел исчезнувших из Алапаевска великих князей принимали участие инженер Карпов и мой родственник Алфимов. По их словам, великих князей заключили в пустое помещение школы, где не было даже кроватей. Узники всё же пользовались относительной свободой и без сопровождения конвойных ходили по городу и бывали в церкви. Так продолжалось не долго, и приблизительно с конца июня здание школы стал охранять караул. Прогулки были заменены работой в огороде во дворе школы.
В распоряжение великих князей была предоставлена кухарка, которой разрешалось ходить на базар. Через неё они имели некоторую возможность сообщаться с внешним миром.
Кухарка, однако, вскоре была удалена, а приблизительно за несколько дней до убийства Государя я прочёл в екатеринбургских газетах одно за другим два сообщения. В первом говорилось, что из гостиницы в Перми белогвардейцами выкраден и увезён в неизвестном направлении великий князь Михаил Александрович. Второе сообщало, что на здание школы в Алапаевске отрядом белогвардейцев ночью было совершено внезапное нападение. Нападавшие увели заключённых там великих князей, розыски коих продолжаются.
В действительности как великий князь Сергей Михайлович, так и великие князья Иоанн, Константин, Игорь Константиновичи, князь Палей, великая княгиня Елизавета Фёдоровна, сопровождавшая её монашка и слуга Ремез были украдены не белогвардейцами, а вывезены «товарищами». Похищение произошло ночью и сопровождалось выстрелами.
По одной версии, Сергей Михайлович не пожелал подчиниться и оказал сопротивление. Его вывели силой. Во время борьбы пуля попала князю в голову, и уже мертвого его положили в плетёнку. По другой версии, Сергея Михайловича, невзирая на его протесты, вывели и, пригрозив револьвером, посадили в плетёнку.
Остальные князья сопротивления не оказали, и их всех посадили в плетёнки и под усиленным конвоем вывезли по направлению к Синячихе.
Отвезя великих князей на несколько вёрст от Алапаевска, плетёнки были остановлены, и узников по одиночке выводили в сторону шахты. Первыми увели Елизавету Фёдоровну с монашкой, приказав великой княгине броситься в шахту. Она попросила завязать ей глаза. Вслед за ней бросилась в шахту и монашка.
Затем пришла очередь и молодых князей. Последнего привели к шахте Сергея Михайловича, который будто бы тут и оказал сопротивление, крепко схватив одного из палачеймучителей, желая увлечь его с собой. И тогда, дабы отбить «товарища», великому князю и всадили пулю в голову.
Какая ужасная смерть… До сих пор в бессонные ночи я часто вспоминаю ставших мне столь милыми мучеников, до сих пор моё воображение рисует предо мной ужасные картины той бесчеловечной казни.
Из Алапаевска до меня доходили слухи, что находившиеся на сенокосе крестьяне, разбуженные выстрелами и криками, ещё долго слышали пение псалмов, доносившееся из той ужасной шахты. Но крестьяне не посмели к ней подойти и подать помощь искалеченным, умирающим мученикам.
Мир праху вашему, несчастные мученики… Своей лютой смертью, своими муками вы превзошли страдания всех замученных во имя Христа святых, и я уверен, что настанет время, когда русский народ причислит к лику святых как Государя и его семью, так и великих князей.
Я же считаю для себя величайшим счастьем, что на мою долю выпала великая честь в лихую для Царствующего дома Романовых годину оказать его членам в пределах скромных сил моих помощь, посильной лаской и гостеприимством смягчить последние дни их земного пребывания. И сделано это было мной и моим семейством без каких-либо корыстных целей и побуждений в те дни, когда из страха перед большевиками все от Романовых отворачивались.
КРАСНЫЙ ТЕРРОР
Вскоре после ссылки в Алапаевск великих князей большевики начали проводить самый жестокий террор. Началось с массовых арестов ни в чём не повинных «буржуев» и интеллигентов. Арестовывали наиболее популярных своими общественными работами людей. В первую очередь посадили в тюрьму присяжного поверенного Гавриленко, секретаря думы кадета Чистосердова и инженера Питерского. Питерский состоял членом совета Культурно-экономического общества, бывшего единственным, которое пользовалось при большевиках всеми правами легального общества. Но права эти были куплены слишком дорогой ценой, ибо именно через это общество большевики проводили обложение «буржуев». В то время правление общества уже внесло совдепу более двух миллионов рублей контрибуции и около миллиона дало городской управе в долг под векселя. Последнее, по существу, нисколько не отличалось от контрибуции. Городская управа вскоре после займа прекратила своё существование, сделавшись подотделом совдепа, а частные долги по примеру государственных долгов аннулировались.
В качестве члена правления этого общества мне совместно с Беленковым пришлось начать хлопоты по освобождению Питерского. Председатель правления Павловский, как человек очень юркий и беспринципный, друживший с большевиками, почуяв приближение террора, успел вовремя взять отпуск и отправиться к себе в деревню. Участь же Питерского оказалась в руках еврея Юровского.
На любезный приём Юровского рассчитывать не приходилось. Так оно и случилось. Юровский не замедлил показать себя, ибо продержал нас в ожидании приёма с девяти часов утра до трёх часов дня.
Приём носил строго официальный характер. Юровский сидел в кабинете председателя суда. Жестом руки он указал нам на стоящее около стола кресло и сухо, официальным тоном спросил, что нам нужно. Мы объяснили, что пришли хлопотать от имени Культурно-экономического общества за его сочлена Питерского, арестованного вчера вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128