- Непременно. Таких раздавят.
Это разозлило Федулова, он вдруг закричал срывающимся голосом, грубо и с угрозой:
- Меня раздавят?! Меня! А чем я хуже вас? Чем? Нет, братец, меня раздавить не просто. Я не козявка, я солдат! - Дрожащими пальцами он расстегнул шинель, откинул левую полу. Пламенно сверкнули два ордена Красного Знамени. Он ударил себя в грудь. - Этим орденом за Финляндию наградили, а этим - за Минск, Ельню! Себя не жалел. И фашистов не жалел. Понял? Оскорбил ты меня, капитан.
- Где ваши люди? - спросил я, когда майор успокоился и утих, сокрушенно и с огорчением покачивая головой. Он простодушно рассмеялся и вяло махнул рукой.
- Черт их знает где! С девчонками романы крутят. Спартак, обеги дома, прикажи ребятам собраться во дворе...
Белобрысый боец кинулся выполнять приказание. Я спросил майора:
- А если сейчас, немедленно нужно будет решать боевую задачу, что вы станете делать?
- Не тревожьтесь, задачу решим. Я только и делаю, что жду боевой задачи. - Майор начал приходить в себя. - Эх, капитан... фронты лопаются, как орехи, а тут - батальон... Лейтенант, - обратился он к Тропинину, проследи, пожалуйста... Хотя постой, я сам. Проветриться не мешает... Комиссар здесь?
- Нет, - ответил Тропинин. - Сказал, что поехал домой и в случае чего явится по звонку.
- Позвони ему, попроси немедленно прибыть...
Майор ушел, а Тропинин скрылся в директорском кабинете. Я долго смотрел в окно, раздумывая о создавшемся в батальоне положении и о своей новой роли, неясной и загадочной. Я был убежден, что бойцам, предоставленным самим себе, не так уж радостно чувствовать свободу перед лицом смертельной угрозы и их легко будет привести в норму...
Вскоре майор Федулов пригласил меня во двор.
- Прошу вас, капитан, на смотр войскам. - Он совсем протрезвел, вел себя как-то не по росту суетливо и от этого казался еще более жалким, виноватым и несчастным.
Батальон был выстроен на спортивной площадке повзводно. Это были молодые и здоровые ребята с автоматами поперек груди. На меня смотрели выжидательно.
- Товарищи бойцы и командиры! - откашлявшись, обратился к ним майор Федулов. - Вот и пришла пора распрощаться мне с вами. Так и не дождались золотого времечка - побывать совместно в деле. Представляю вам нового командира капитана Ракитина.
Кто-то из бойцов спросил:
- А вы куда же, товарищ майор?
Федулов встрепенулся, приосанился и ответил громко и хрипло:
- Куда пошлют. Передовая теперь рядом. На нее путь всегда открыт. Может, там и встретимся.
Я попросил проверить списки. В строю не оказалось двадцати шести человек. Майор Федулов успокоил меня.
- Они где-нибудь поблизости. Подойдут. - Он все время ощущал какую-то неловкость, должно быть, оттого, что я встретил его в нетрезвом виде.
Я медленно прошел вдоль строя, пристально и с беспокойством вглядываясь в лица бойцов, пытаясь угадать, что это за люди, с кем придется, быть может, завтра идти в бой. Вернувшись на прежнее место, я скомандовал:
- Коммунистов попрошу подойти ко мне.
Строй не дрогнул. От него отделились лишь трое: два командира и пожилой красноармеец с рыжей широкой бородой.
- Лейтенант Кащанов, командир второго взвода, - представился один, узкоплечий, с большим кривоватым носом на узком лице. Второй, приземистый, скуластый, с тонкими, неистово светящимися полосками глаз, тоже назвал себя:
- Лейтенант Самерханов, командир первого взвода.
Я подошел к бойцу с рыжей бородой; он стоял как-то неловко, в громадных ботинках, в обмотках, увесистые руки высовывались из рукавов и казались чересчур длинными. Бойцы, поглядывая на него, тихо посмеивались.
- А вы кто? - спросил я.
- Так что рядовой Никифор Полатин, - ответил он спокойно. - Ездовой я и санитар.
"Да, не слишком крепка партийная прослойка, - подумал я не без горечи. - Надо что-то предпринимать, пока не поздно".
Затем скомандовал:
- Комсомольцы, три шага вперед! - И чуть не вскрикнул от радостного изумления: весь батальон отпечатал трижды - раз, два, три! Я обернулся к Федулову. Майор улыбнулся:
- Батальон сплошь комсомольский.
Настроение мое поднялось мгновенно.
- А фронтовики среди вас есть? - спросил я.
- Есть. Есть!.. - послышалось несколько голосов.
- Два шага вперед! - скомандовал я, едва сдерживая радость.
Выступило больше ста человек. Я подошел к первому; это был невысокий, неказистый с виду человек, в шинели с завернутыми рукавами - они были ему длинны.
- Как фамилия? - спросил я.
- Лемехов Иван. Бронебойщик.
- Где воевал?
- От границы шел. Ранило под Рославлем.
- В боях участвовал?
Лемехов даже рассмеялся: вопрос показался ему наивным.
- А как же! Два танка на счету имею.
Следующий на мой вопрос ответил мрачновато:
- Сержант Мартынов. Разведчик. Был ранен под Минском.
Бойцы, один за другим, откликались.
Я обошел всех фронтовиков, каждому посмотрел в глаза. Ох, повидали виды ребята!..
Только сейчас я обратил внимание на то, как плохо были одеты люди: поношенные, выгоревшие шинели, ботинки со стоптанными каблуками, обмотки, и спросил:
- Претензии есть?
Подтянулся и с тревогой посмотрел на бойцов майор Федулов. Но строй молчал.
- Есть! - Никифор Полатин поднял руку. - Товарищ капитан, можно задать вопрос?
- Задавайте.
- Долго нам еще находиться тут?
- Нет, не долго, - ответил я, убежденный в том, что при создавшемся положении нас со дня на день бросят на фронт.
- Медикаментов нет, перевязочных средств тоже нет, учтите, товарищ капитан, - сказал Полатин.
- Патронов маловато! По одному запасному диску.
- Противотанковых гранат совсем нет!..
- Передайте командованию, что сидеть на месте дольше нет никакой возможности!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15