- Меч сиятельного Райдока, Синего принца Домена! - звонко сказал он.
Толпа всколыхнулась и затихла.
Отец взял меч в ножнах из его рук и досадливо поморщился.
- Очень, очень горячие, - горестно шепнул Орбен, незаметно потирая
ладони о штанину. Затем он выпрямился, низко поклонился и вернулся в
группу придворных.
- Преклони колено, - почти беззвучно сказала мама мне в затылок.
- Какое?
- Балбес! Перед правителем - правое.
Я послушно опустился на правое колено.
Отец, держа ножны правой рукой у самого конца, а левой - возле устья,
развернул Ванаир по диагонали, рукоятью в мою сторону, и скользнув
пальцами к крестовине, на треть выдвинул клинок из ножен. Потом снова
взялся левой рукой за ножны и еще больше повернул рукоять ко мне. Теперь
линия клинка соединяла мое правое плечо с правым плечом отца.
- Клянись, сын мой.
- Возьмись за рукоять, - сказала мама.
Я повиновался. Почти забытое ощущение странной могучей силы охватило
меня. Да, было сегодня в этом клинке что-то такое, что заставляло
отнестись к нему с уважением и осторожностью.
- Клянусь телом и духом, мыслью и словом, знанием и оружием служить
Белому домену и Властителю его Сенрайду.
Мой голос разносился над площадью, голос же отца слышал только я.
- Клянусь помыслы и деяния, чаяния и стремления направлять
единственно на пользу Домену и во славу Белого принца. Клянусь являться по
первому его зову и отправляться в путь по первому повелению. Клянусь
сражаться без страха и лености, без жалости к себе и без жалости к врагу.
Клянусь хранить честь Цвета и достояние колората, а превыше того - честь
Белого принца и достояние Домена. И да будет Властитель Домена властен над
жизнью моей и смертью. А если не станет Властителя, клянусь остаться
верным Домену. А если не станет Домена, клянусь сохранить верность
Властителю. И да будет эта клятва нерушима до конца времен либо до конца
дней, мне отпущенных.
- Да будет так, и не минуют тебя почести, не обойдет тебя слава, и не
лишишься ты любви моей, - скрепил клятву Сенрайд.
Рядом снова неслышно возник Орбен. Отец потянул ножны к себе, обнажая
клинок, и передал их моему пажу. Скорее по памяти тела, нежели повинуясь
уму, я прикоснулся губами к ледяному лезвию, потом поднялся с колен,
обернулся лицом к площади и вознес клинок над головой.
- Смотрите и слушайте! - крикнул Сенрайд. - Вот Синий принц Райдок,
голос мой и рука моя! Повинуйтесь же ему и любите его! И да будет сегодня
праздник в Дианаре!
Толпа зашумела. Ее, кстати сказать, за это время и прибавилось чуть
ли не впятеро. Теперь на площади, не считая воинов и придворных, было,
наверное, человек четыреста с лишним.
- Слава Сенрайду! Слава Райдоку! - взревели гвардейцы и снова стали
портить амуницию без помощи противника. Интересные у них, однако,
представления по поводу "преломить копья"!
- А вот теперь все, - счастливо улыбаясь, сообщил мне Данк. -
Отползаем. Потихоньку и приветственно улыбаясь. Можешь еще пару раз
взмахнуть железкой над головой.
- Будь уважительней к моему мечу, - капризно сказал я, но не выдержал
и тоже улыбнулся.
Орбен каким-то чудом ухитрился незаметно прикрепить ножны к моему
поясу. Я еще раз поднял Ванаир над головой и возвратил его домой.
Властители Домена покидали площадь.
Солнце коснулось горизонта. Снизу доносились многообещающие команды
вроде "выкатить пять бочек". Мимо пробежал солдат со связкой незажженных
факелов.
- Ого, - сказал Данк. - А нам поесть-выпить достанется? Где майордом?
- Это потом, - нервно сказал я. - Это вы как-нибудь без меня начните.
Выпил-то я сегодня, наверное, полведра, а насчет всего соответствующего
терплю с полудня...
- Сагастен, проводи, - приказал отец.
- Вот еще! - возмутился я. - Может, вы и в горшок заглянете?
Сагастен засмеялся.
- Вообще не мешало бы, - сказал он. - Но главный вопрос в другом. Ты
что, разве помнишь, где туалет?
- Веди, чародей! - истово воскликнул я и бросился следом. Интересно,
как может выглядеть в нашем дворце то, что гордо именуется "туалет"?
Сагастен шагал бодрым походным шагом. Ему, знающему коридоры, и к
тому же обремененному не постыдными потребностями, но единственно длинными
ногами, шагать было легко и привольно. А я, путающийся в плаще и
поворотах, стиснувший... как это сказать? Если бы с противоположного
конца, то зубы... в общем, я то и дело подрывался в постыдную мелкую рысь.
Труся за великим магом и стыдливо озираясь, я представлял себе вожделенное
помещение.
Яркие факелы на стенах, ряд золотых посудин в поганом углу... Нет, в
нашем финансовом положении не рисуется. Тусклый чадящий факел, ряд
серебряных... бронзовых... фу, Райдок, патина пополам с мочевым камнем...
гадость-то какая, однако!.. значит, и не медных... глиняных?
Если эта кочерга не поторопится, в сортир я опоздаю. А если
поторопится, расплескаю по дороге. Куда ж ты летишь-то так? Я же
потеряюсь!
Дыра в дощатом полу? Невозможно. Ведь были мы и славны и богаты...
Золотую ночную вазу, инкрустированную самоцветами... изнутри, хо! Вот
идиотизм!.. Можно продать, но не станешь же выковыривать мраморные плиты
из пола.
А почему, собственно говоря, меня это так волнует? Я и на кустик в
чистом поле согласен. Согласен даже на чистое поле без кустика!
И тут мы добрались до искомого.
Первые две минуты я ничего вокруг не видел. Я света белого не видел,
черт бы побрал того, кто шил этот костюм!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97