Хочешь послушать?
— Нет! — Олег вскочил. — После твоих сказок мне хочется только мыла и старой доброй пеньки. Лучше под дождиком постою…
— Ну и хрен с тобой, господин учитель, — беззлобно сказал пан Ярек, вытащил из кармана свёрнутый листок и оглядел аудиторию. — Никто не возражает?
Разумеется, никто не возражал.
— Сказка называется так: «Сказка о пастушках»…
Сказка о пастушках
В одной деревне жил глупый пастушок. Пойдёт он с большими пастухами стадо пасти, дождётся, когда стемнеет и сядут пастухи юшку трескать, да как закричит: «Волк! Волк!» Пастухи, конечно, бегут волка ловить, головешками бросаются, кричат. А волка-то и нету. Раз он так пошутил, два раза, десять раз. Потом пастухам надоело, и перестали они эти крики слушать. Он, бедняга, вопит: «Волк! Волк! Волк!» — а они и ухом не ведут, сидят, юшку трескают. Вот как-то пришли волки, пастушок их заметил, закричал — ну а пастухи, разумеется, сидят себе. Волки зарезали с десяток овец и утащили, а пастухи разозлились на пастушка и порвали его.
Стали пасти стадо без пастушка. Но это им быстро надоело: во-первых, надо же кому-то мыть котёл после юшки, а во-вторых, пастушки во многих отношениях куда лучше овец. Поэтому они взяли другого пастушка, умного. Объяснили ему, что к чему, и он всё понял. Драил котёл песочком и помалкивал в тряпочку. Пришли как-то волки, а пастушок котёл драит и молчит. Волки полстада перерезали и утащили, а пастухи ещё сильнее на этого пастушка разозлились и тоже его порвали.
Взяли третьего. Всё-всё ему растолковали, а чтобы лучше усвоил, стали пороть каждый день. Пастушок способный попался и скоро уже не только котёл драил, но и юшку варил. Вкусную — и день ото дня вкуснее и вкуснее. Пастухи уж подумали было: а может, хватит его пороть? — да решили, что от добра добра не ищут, а пастушок взял и приправил юшку сонной травой. Пастухи уснули, и пастушок перерезал им глотки и тогда сам уснул, наконец-то непоротый и счастливый.
Тогда снова пришли волки и задрали всё стадо.
— Чего-то я не понял… — задумчиво сказал Вовочка. — А почему это — про Олега?
— Я не говорил, что про Олега. Я сказал, что почти… Ну, в общем, орать надо в меру. И вовремя. И уж если орёшь, то так, чтобы тебя слышали. Можно и в морду дать — для ясности…
— Кому? — не отставал Вовочка.
— Кому-кому… Тому, кто любит Фому. Вон, дождь уже перестал, а вам ещё чапать и чапать. Если там вдруг зацепитесь да пойдёте обратно в темноте, я на вышке фонарь проблесковый зажгу. На него и рулите.
— Так вы не одобряете, что мы с Олегом увязались, а не косички заплели? — спросил Артём. Пан Ярек ответил не сразу.
— Пожалуй, что и не одобряю. Но я и этих ироев не одобряю, не тот у них метод… А уж которые с первого раза в мужики не попали — тех вообще кастрировать надо двумя кирпичами. И по жизни от них толку никогда уже не будет, и в ночь такого наваляют, потом год расхлёбывать… В общем, не знаю я, нет у меня железной точки зрения. Надо нам с обособленностью нашей кончать, и не самотёком, и не как попало, а умно… да вот ум в нужную сторону не поворачивается. Боюсь, что мы с Олежкой уже с этим не совладаем, а вот вы… хотелось бы.
— Думаете, не вернёмся мы на Землю?
— Ничего не думаю, потому что не знаю. Может, и Земли уже никакой нет. Может, там миллион лет прошёл, пока мы летели, — согласно паршивцу Эйнштейну. И вообще — исходить надо из того, что во всей вселенной осталась только наша Мизель да ещё те козлы, что на орбите засели. Потому что когда не видно звёзд… в общем, ничего другого в мой лысый череп не приходит.
— Может быть, всё-таки пылевая туманность… — сказал Петька.
— Может быть, — охотно согласился пан Ярек. — Правда, тогда непонятно поведение тех… — он ткнул пальцем в небо. — Им-то чем пыль мешает? Я ведь когда-то понимал кое-что из их трёпа. И мне показалось, что они, во-первых, когда попали сюда, были очень озадачены, а во-вторых — что у них разом пропали все ориентиры, и куда дальше лететь, они не знают. Или не могут — без этой своей навигации. Или просто стало некуда лететь…
Глава вторая. БУНТ

11 января 2015 года, Земля, база КОФ «Пулково»
«Так и знал, так и знал, так и знал…» — твердил про себя и.о. начальника школы каперанг Данте Автандилович Геловани. Он шагал по стартовому столу, почти сбиваясь на бег, но иногда приостанавливался и вглядывался… нельзя сказать чтобы вдаль — видимость была метров пятнадцать. Ветер взбалтывал снежную муть, валящуюся с неба, и расшвыривал во все стороны — преимущественно в морду. Ноги проваливались выше щиколоток, за воротником полурасстёгнутой лётной куртки было мокро.
Ну почему сегодня не оттепель? Или хотя бы просто ясный тихий погожий денёк, какие в Питере всё же бывают, что бы там ни говорили москвичи…
Чтобы различить циферки и стрелки, часы пришлось поднести к самому носу. Прошло уже почти полтора часа. Хорошо, что не улетел в Москву, как собирался… Нет, об этом лучше не думать. Думать надо о том, что он сейчас скажет. О том, как разыграть эту «бескозырку» с наименьшими потерями…
За пасмурной пеленой снега проглянула невысокая тёмная стена. Геловани сбавил шаг до строевого, взял чуть левее. Теперь, когда он знал, куда смотреть, он стал различать и отдельные фигуры, стоящие чуть в стороне, и силуэты санитарных машин, и платформу с прожекторами, выключенными до поры. Подбежал офицер-воспитатель, Геловани отмахнулся от рапорта, пошёл вдоль строя.
Чёрная форма, сугробчики на плечах и головах, белые лица, чёрные провалы глаз и редко у кого — обжигающий румянец.
Никто из мальчишек даже головы не повернул. Быть может, они и не в состоянии были уже реагировать, все силы ушли на то, чтобы удержаться вот так, в струнку, глядя прямо перед собой невидящими глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12