Чего ещё?
— Объяснить им, что ты лопух неграмотный и малолетний, никто не может. Даже я не могу. Так что придётся тебе, коллега, учиться на ходу, причём учиться быстрее, чем ты когда-нибудь летал. Совсем уж чудес мы от тебя не потребуем и помощь дадим любую — но отныне все контакты с эрхшшаа будут идти только и исключительно через тебя, с чем я нас всех и поздравляю самым решительным образом.
Санька долго молчал, потом выдавил:
— А что, если они узнают, что тех котов, которые на крейсере?.. Что это я их… убил?
Коля почесал ухо.
— Скажем так: что крейсер завалил ты, они давно знают. А вот с теми мёртвыми котами… Собственно, главная тема сейчас такая: эрхшшаа абсолютно уверены, что те трое умерли до того, как крейсер упал на Землю. Убиты. Возможно, нашими, которых вывозили на корабле. Возможно, имперцами. Коты их довольно чётко различают… в смысле, не наших от имперцев отличают, а тех гадов: кто с какой планеты, какую модификацию прошли и так далее. Ху из ху произошёл.
— И что?
— Да нет, ничего. Это пока отдалённая перспектива… Твоя основная работа — это служить мостиком между нашими ментами, марцалами и эрхшшаа. Потому что менты — народ специфический, их не всякий землянин поймёт, а марцалы… сам знаешь.
— А зачем марцалы? — насупился Санька.
— И не просто марцалы, — продолжал Коля, — а один твой нехороший знакомый…
— Барс?
— Он.
— Дядь Коля… Я ведь убью его. Я не сдержусь.
— Сдержишься.
— Нет. Или я не буду…
— Будешь. Санька, пойми: нам нужно во что бы то ни стало раскопать эту ситуацию. Что произошло в той зоне? Почему малыши оказались вне корабля? Эрхшшаа просто не могут себе вообразить ситуацию, при которой бы это стало возможно. То есть одна ситуация может быть: малышей выкинули из корабля сами родители, потому что на корабле их ожидала неминуемая смерть. Но тогда почему остальные дали себя убить? В общем, не складывается картинка. Вот… А у марцалов, ты знаешь, есть техника, которая позволяет реконструировать события по всяким там обломкам. Благодаря тебе обломков у нас…
— Я понял. Но Барсу нельзя доверять.
— Как раз Барсу можно доверять… э-э… чуть больше, чем всем остальным марцалам. Тут ты мне просто поверь, я его знаю давно. Он немножко человек. То есть что-то человеческое в нём есть. Хотя, конечно… все они — порядочная дрянь. Как оно и положено падшим ангелам… Так вот: о доверии и речи не идёт. Будет с вами человек, который проследит, чтобы он там какую-нибудь чучу не отчебучил. Понимаешь, да?
— Телепат? — сообразил Санька.
— Ага. Причем один из самых сильных…
И всё же Санька выговорил себе сутки на размышление — хотя бы просто «для солидности». А может, и нет, может, и не согласился бы — но поздно вечером приехала бабка Калерия, отвела правнука в адмиральский кабинет и положила на большущий дубовый трёхтумбовый стол письмо на каком-то официальном бланке (сверху — перекрещенные винтовка и лопата в обрамлении пальмовых веток), написанное от руки на английском, и подшитый степлером перевод. Юлия Гнедых была опознана в девушке, назвавшейся Маргаритой Барс и вывезенной экипажем тяжёлого сторожевика «Маниту-39» с базы «Пулково» двадцать пятого августа сего года; двадцать девятого августа, согласно законам штата Невада, вступила в брак с инженер-лейтенантом Полом Эдвардом Симонсом-младшим и приняла фамилию мужа… ныне проживает…
— Хоть розыск теперь отменят и дело замнут, — излишне сурово припечатала бабка Калерия. — А то матери такое позорище — дочка под следствием по терроризму.
— Ба… — заикнулся Санька дрогнувшим голосом.
— Ну и с тебя все подозрения снимаются. В общем, дурак ты, внучек, и шутки твои дурацкие… но мужик. Горжусь.
Когда утром позвонил дядя Коля, Санька сказал, что — подумал и на всё согласен.
Сразу же дел навалилось столько, что он попросту не заметил, как пролетела осень…
Он мотнул головой, прогоняя ненужные воспоминания, и открыл первую папку.
14 января 2015 года
Антон лежал без сна, закинув руки за голову, и смотрел в морщинистый потолок. Книга легонечко поднималась и опускалась на его животе. Толстая такая книга в зелёном коленкоровом переплёте.
И там всё кончилось плохо… и тоже потому, что появилась девчонка. Нет, эта Пат — полный газ, конечно, и Роба можно понять, любой на его месте повелся бы на неё, как лоскут, и ведь ясно же, что и остальные запали, только у ребят с принципами дело было на ять, что товарища — то свято, никто даже пальца к ней не протянул, это как там Гоголь наш писал: «Нет уз прочнее товарищества»? Так и у них. И это ещё потому, что Отто — бывший лётчик… небо — оно такое. Оно… такое.
Веки опустились, и появилось Юлькино лицо. Антон испуганно моргнул, лицо исчезло. Он снова открыл книгу.
«— Неудача, Отто, — сказал я. — Что-то в последнее время у нас чертовски много неудач.
— Я приучил себя думать не больше, чем это строго необходимо, — ответил Кестер. — Этого вполне достаточно. Как там в горах?
— Если бы не туберкулёз, там был бы сущий рай. Снег и солнце.
Он поднял голову:
— Снег и солнце. Звучит довольно неправдоподобно, верно?
— Да. Очень даже неправдоподобно. Там, наверху, всё — неправдоподобно.
Он посмотрел на меня:
— Что ты делаешь сегодня вечером? Я пожал плечами:
— Надо сперва отнести домой чемодан.
— Мне надо уйти на час. Придёшь потом в бар ?
— Приду, конечно, — сказал я. — А что мне ещё делать?»
…Когда через час за ним зашёл офицер-воспитатель, Антон молча плакал, сжав изо всех сил зубы.
— Что с тобой? — спросил офицер.
— Ничего. Ничего, — Антон замотал головой. — Ничего.
— Тогда пойдём. Там с тобой большие дядьки поговорить хотят.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12