- Не угадали,- засмеялась Аля.- Я библиотекарь. Гутенберговский центр,
Кейптаун, слышали?
Это вождя проняло. Он мгновенно сел прямо и, по-грачьи
наклонив-повернув голову, буквально впился взглядом в ее лицо - будто
силился узнать. Так продолжалось не меньше секунды. Потом он расслабился,
обмяк, отвел взгляд.
- Странно...- он сглотнул.
- Мне самой странно,- заговорила, чтобы погасить неловкость, Аля. Она
улыбалась и чувствовала, что улыбка идиотская, но согнать ее с лица не
получалось, и переменить тон - тоже. - Я, понимаете, девчонкой еще
занималась воздушными гонками, двадцать лет прошло, думала, перезабыла все,
в глайдер сажусь утром - будто в первый раз пульт вижу, и вдруг - высота
километр, и он мне начинает выдавать черт-те что...
- Доминатор сварился,- сказал Стас.- Здесь иногда такое случается. Я
переналадил автопилот, теперь он совсем безмозглый, зато очень послушный.
Как велосипед.
- Вы смогли его наладить?!- восхитилась Аля. - Я его так ломала, что
думала - навсегда...
- Очень трудно что-то сломать навсегда.
- Значит, нам уже можно лететь?
- Как только вам наскучит с нами. Девушки уже рассказали о ваших
планах. Кстати, для такого маршрута вам было бы разумнее взять "стерх".
Например, наш.
- Спасибо, но это... мне даже неловко...
- Для неловкости нет оснований. Впрочем, жажду благодарности вы можете
утолить очень простым способом.
Аля приподняла бровью
- Очень простым?
- Самым простым. Когда вернетесь домой, пришлите мне реставрат первого
русского издания "Графа Монте-Кристо".
- Диктуйте адрес.
- Пандора, Академия, точка "Ветер". Нуль-связи здесь нет, поэтому
шлите на любой номер Академии, мне передадут.
- Простите, а фамилия?
- Ах, да. Попов. Станислав Попов.
- Я обязательно сделаю. А почему здесь нет нуль-связи?
- Не может же она быть везде.
- Наверное...
Они помолчали. Здесь что-то не в порядке, вдруг поняла Аля. Острое
чувство неловкости накатило и задержалось - будто она неожиданно стала
свидетелем чужой семейной ссоры. Только здесь не было ни семьи, ни ссоры...
- А вы здесь живете: - спросила Аля. - В смысле - постоянно?
- Пожалуй, да,- неуверенно сказал Стас. - Пожалуй, постоянно. Знаете
что? Давайте устроим праздничный обед. Не каждый день сюда падают
гостьи-красавицы. На Земле, если я не путаю, двадцать первое ноября?
Сегодня же день рождения Вольтера! Четыреста восемьдесят шесть лет
старичку. Отметим?
- Вы заранее готовились?
- К чему?
- В смысле Вольтера?
- Нет, я просто знаю. О, это пустяк. Можете задавать любые вопросы -
отвечу быстрее БВИ. Хотите попробовать?
Стас заметно живился: заблестели глаза, появилась улыбка: азартная,
мальчишеская.
- Н-ну...- Аля задумалась. - Автор "Свинцовых обелисков"? Год первой
публикации?
- "Свинцовые обелиски" - первый роман Сергея Закревского, выпущенный
им под псевдонимом Алан Шварцмессер. Астрахань, издательство "Дельта",
тысяча девятьсот девяносто седьмой год. Четыреста пятьдесят пять страниц.
газетная бумага, тираж две с половиной тысячи экземпляров. О творчестве
Закревского рассказать?
- Не надо...- Совпадение, неуверенно подумала она. Или он
действительно знает все? - Сейчас придумаю посложнее. Какое произведение
Кливленда Дина Кегни выдержало максимальное количество изданий?
- Учебник "Основы математической статистики" издавался на языке
оригинала и в переводах на протяжении семидесяти лет. Общий тираж...
- Ой, нет! Подождите. Удивительно... Это касается только литературы?
- Нет,- покачал головой Стас.- Всего.
- Всего?
- Да. Я знаю практически все. Разумеется, поверхностно.
- И что такое "принцип Смогула"?
- Это из области инфраинформатики. Якобы в крупных информационных
сетях имеет место инверсия причинно-следственных связей. Следствие влияет
на причину, и в результате возникает как бы обратных ход времени: мы
начинаем получать информацию из будущего. Безадресную и рассеянную, но -
информацию. Смогул пытался ее уплотнять и обрабатывать...
- И - что?
- Вы не знаете?
- Н-нет, наверное...
- Он покончил с собой. Оставил письмо. Совершенно непонятно. Цитирую:
"Тем, кто живет. Финал провален. Скучно. Спасибо за роль. Увидимся после
всего. Рышард Смогул".
- Грустно,- сказала Аля. - Только что уж тут непонятно.
- Вы не представляете себе, сколько толкований этого текста было
сделано.
- Ладно. Тогда, если можно, еще вопрос... я вам не надоедаю?
- О, конечно, нет.
- Кто вы, Стас?
Аля спросила это - и похолодела. Лицо Стаса на миг застыло, сделалось
ледяной маской, а когда ожило - было почти лицом старика. И улыбка,
насильственно возвращенная на место, растянувшая сероватые губы - ничего
прежнего уже не вернула.
- Кто я? - тихо сказал он и зачем-то тронул себе ладонью подбородок и
щеку. - Пожалуй... - и замолчал.
- Кажется, я нашла вопрос, на который вы не знаете ответа, -
прошептала Аля.
Стас посмотрел ей в глаза. Она почувствовала, как первобытный страх
вливается в нее с этим взглядом. Потом лицо Стаса сделалось почти прежним.
- Да,- сказал он равнодушно. - Один из примерно полутысячи.

Праздничный в честь господина Вольтера ужин прошел чинно и благородно.
Стас был весел и легок, произносил тосты, рассказывал анекдоты, а также
обильно цитировал виновника торжества. Его более молчаливые товарищи тоже
не оставались в тени, хотя - Аля отметила это не без удивления - не
производили никакого впечатления. Люди без качеств. Она все еще не очень
твердо знала, кто из них Тони, а кто Мирон.
1 2 3 4 5