Эти возможности дают огромную власть над людьми, и мы должны позаботится о том, чтобы эта власть была обращена на благо людей, а не во зло им. Власть всегда развращает, пробуждает в человеке животные инстинкты, стремление к еще большей власти, власти ради нее самой. Мы должны продумать систему контроля пользователей Нанотеха над теми, кому будет доверена эта власть. Необходимо продумать такой механизм контроля, который позволял бы использовать эти функции только для обеспечения свободы и безопасности граждан Нанотеха, только для борьбы с преступниками, посягнувшими на эту свободу и безопасность, но никогда бы не позволил преступникам овладеть этим оружием.
На этом я хочу закончить свое сегодняшнее выступление. Поздравляю всех с первым днем Мировой Коммунистической Революции.
Лампочка на телекамере погасла, запись закончилась.
– Но на самом-то деле Вы еще не сняли блокировки доступа к сети Нанотех. – сказал Полковник.
– Я сделаю это, как только это обращение пойдет в эфир. – сказал Левшов – Я не хочу, чтобы кто-то наткнулся на Нанотех случайно, раньше времени, просто произнеся какое-то слово, звучащее похоже на Нанотех. Я не хочу что-бы кто-нибудь перепугался при этом до смерти.
– И Вы все еще надеетесь, что это пропустят в эфир? – усмехнулся Полковник...
2.13.
8 июля 1997 года. Запись в личном дневнике присланного ЦРУ в Москву офицера связи с особыми полномочиями.
Вообще-то мне не положено вести дневник. Да я его и не вел никогда. Всегда считал, что ведение дневника – удел прыщавых подростков, не способных разобраться в себе и в окружающем их мире. Но сейчас как раз такой случай. Я обнаружил, что перестаю понимать самого себя.
Я только что отослал в Центр последнюю информацию о Левшове, вместе с видеокопией его телевизионного обращения, которое, разумеется, никто никогда не пропустит в эфир. В этом обращении есть кое-какие новые технические подробности, которые возможно могут помочь нашим специалистам, пытающимся взломать Нанотех. Они уверяют, что любое нечаянно обороненное Левшовым слово, любая деталь могут оказаться ключом к разгадке. Может быть, так оно и есть.
В таком случае я перестаю понимать, зачем я это делаю. Чем больше я вчитываюсь в показания Левшова, тем меньше понимаю, почему я обязан против него бороться. Конечно, он коммунист и атеист, а мне с детства внушали, что безбожные коммунисты хотят уничтожить нашу страну и демократию, и что долг истинного патриота Америки... и т.д.. Возможно так оно и было, и те коммунисты действительно хотели уничтожить Америку.
Но вот я сижу тут в Москве и пытаюсь разобраться в показаниях коммуниста и атеиста Левшова, пытаюсь перевести то, что он говорит, на язык понятный христианину и с ужасом обнаруживаю, что когда он говорит о разуме, то имеет в виду добро и божественное начало в человеке, а когда говорит об обезъяньих инстинктах, то имеет в виду зло и дьявольские соблазны.
Весь ужас положения в том, что этот человек практически в одиночку вышел на битву с мировым злом. А я борюсь против него. Отсюда логически следует, что я, всегда гордившийся тем, что я, истинный христианин и патриот, и весь такой всегда правильный защитник свободы и демократии, неожиданно для самого себя оказался воюющим на стороне сил зла.
Первые два-три дня я ни в чем себе не сознавался. Я прикрывался патриотизмом, я говорил себе, что если мы не овладеем мощью Нанотеха, ею овладеют русские нацоналисты, что будет иметь тяжкие последствия для свободы и демократии во всем мире.
Но сегодня мне вдруг пришла в голову отвратительная мысль – все эти оправдания основаны на том предположении, что Левшов заведомо не может победить, что в этой игре может быть лишь два исхода: либо мы, либо русские националисты. А почему он не может победить? Потому что силы зла слишком сильны, и даже когда за Левшовым стоит вся мощь Нанотеха, он все равно не может победить, потому что на силы зла работает все тот же обезъяний инстинкт, многовековые обычаи, вросшие своими корнями в культуры народов, и, самое главное, организации, основанные на этом самом обезъяньем инстинкте. Организации – это нечто большее чем просто сумма их членов. Организации обладают своей волей и интересами, отличными от воли и интересов людей их составляющих. Каждый из этих людей может как и я противиться злу, но все вместе они все равно будут работать на укрепление и рост организации, потому что главный интерес любой организации – это защита собственного существования путем собственного роста и укрепления. Левшов замахнулся на самую основу любой организации – на обезъяний инстинкт. А это значит что в борьбе против него объединятся все организации всего земного шара, даже воюющие между собой. У этого человека нету ни единого шанса. Его раздавят.
Самое противное, что из всего этого следует, это то, что я выступаю на стороне сил зла только потому, что зло сильно и оно победит. Вот и весь христианин, патриот и защитник свободы и демократии. Пойду напьюсь. Слава богу, водка в России дешевая...

Часть Третья: Генерал идет ва-банк
3.1. 10 июля 1997 года, Москва, рабочий кабинет Генерала.
Напротив Генерала сидели двое: руководитель специальной научной лаборатории, организованной для взлома Нанотеха, и Полковник.
– Я пригласил вас, господа – сказал Генерал – чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие: американцы потребовали выдать им Левшова. От них пришла дипломатическая бумага, смысл такой: Левшов совершил преступление на территории США, незаконно заразив население этой страны бактериями-киборгами, а следовательно, его должен судить американский суд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36