А пойманные с поличным воры говорят ему: «Лучше помалкивай, а то выйдешь на дорогу и попадешь под самосвал».
Вот в таких случаях и вызывают отдел физической защиты. С автоматами, в бронежилетах и в стальных шлемах с бронестеклом. И охранники, которые минуту назад не пропускали в банк представителя закона и говорили ему гадости, распахивают двери и говорят: «Пожалуйста, заходите. Мы бы и раньше вас впустили, если бы вы сразу же объяснили нам все так просто и доходчиво». А воры, которые минуту назад угрожали налоговому инспектору, задирают лапки кверху и просят бумажку, чтобы написать чистосердечное признание.
В общем, что тут рассказывать — наш человек был Иван Сергеевич. Но все-таки не настолько, чтобы вваливаться в гости среди ночи. Поэтому ничего хорошего от этого гостевания Ивана Сергеевича Блинков-младший не ждал.
Пахло мокрым паркетом, в глубине коридора редко и звонко капало в подставленный таз. Мама была в засученных тренировочных штанах и с тряпкой в руке.
— Слава Богу, явился! — сказала она и чмокнула Блинкова-младшего в лоб. А Иван Сергеевич непонятно зачем спросил:
— Ты давно приехал?
Как будто считал, что человек мог приехать давно и полночи просто так болтаться во дворе.
— Только что, — ответил полковнику Блинков-младший, чуть было не сболтнув, что его подвезла Нина Су. А представляете, что было бы, если бы сболтнул?! Да мама с Иваном Сергеевичем в момент выведали бы у него про «Пирров пир», где, конечно, не место подростку. Вообще, если кто-то думает, что прекрасна и беззаботна жизнь человека со своим домашним контрразведчиком и другом семьи — полковником налоговой полиции, этот кто-то сильно ошибается.
— А во дворе ничего необычного не заметил? — продолжал допрос Иван Сергеевич.
— Машины стоят неправильно, — сказал Блинков-младший.
— Наблюдательный, — буркнул Иван Сергеевич и успокоился.
Мама смотрела на единственного сына чужими глазами, как будто не узнавала, и это было тоже непонятно.
— Вот, — сказал Блинков-младший, доставая свои газеты из-за пазухи. — Тут и про пивной бар, и про князя. Теперь они не посмеют.
— И про Уртику? — нехорошим голосом спросила мама.
— И про Уртику.
Мама крепко взяла единственного сына за руку и повела в кухню, обходя тазы на полу. Полковник Кузин топал следом.
То, что бабка Пупырко устроила очередное затопление, Блинков-младший понял сразу. Поэтому и лестница мокрая, и взломан подвал — слесаря перекрывали там воду и не нашли ночью ключей. Другое дело, что это было выдающееся затопление, раз вода выплескивалась даже на лестницу. Блинков-младший забеспокоился о компьютере. И о кролике.
Кролик был жив, здоров и доволен жизнью. Мало того, он придумал фокус, которым, наверное, очень гордился. Не всякий кролик догадается вспрыгнуть на кухонную табуретку, а оттуда на подоконник и — в ящик с огородом старшего Блинкова. Как он выбрался из комнаты, легко было догадаться. Здесь такое творилось: льющая с потолка вода, тряпки, ведра, чужие люди. Кролика запросто могли не заметить или заметили, но было не до него.
Когда мама привела сына в кухню, кролик скакал по полу, но тут же повторил свой фокус: скок на табуретку, скок на подоконник, скок в ящик. То ли он хотел похвастаться, то ли просто ушел домой. Кролик успел обжиться в ящике: вырыл нору, из которой торчали одни уши, и по своему вкусу прополол огород. После его прополки остались в основном бумажные флажки на палочках. На одном флажке аккуратным папиным почерком было написано: «Urtica dioica». А Уртики-то уже и не было. Сожрал ее кролик. Сожрал, паршивец.
Блинков-младший подумал, что из-за ворованного кролика придется объясняться, но это сущая ерунда по сравнению с Уртикой.
Вот лежало в земле семечко. Две с лишним тысячи лет! Представить себе такую уйму времени просто невозможно.
Представить всех людей, все деревья и цветы, лошадей, вирусы гриппа, вредных кошек и верных собак, божьих коровок и китов, ядовитых змей и разноцветных попугаев, успевших родиться, пожить и умереть за этот срок — не-воз-мож-но.
А семечко Уртики лежало, и оно было живое.
Оно пережило всех!
Оно проросло!
Это было единственное такое семечко на всей Земле.
Может быть, старшему Блинкову удалось бы разгадать его секрет и сделать лекарство от смерти.
Но Уртику слопал кролик.
Мало того, Блинков-младший успел раззвонить об Уртике и Дудакову, и Николаю Александровичу. Завтра двести пятьдесят тысяч человек вынут из почтовых ящиков номер «Желтого экспресса» и прочтут про Уртику. А послезавтра они узнают, что Уртику не уберегли. Виноват в этом, конечно, не глупый кролик. Виноват он, Дмитрий Блинков.
Мама и Блинков-младший молча смотрели, как белый кролик устраивается в своей норе.
— Папа еще не знает, — вздохнула мама. — Представляешь, какой ему будет подарочек?!
Блинков-младший удивился: куда это, интересно, папа ушел на всю ночь, если до сих пор не знает про Уртику? Он-то думал, что папа дома, только не показывается, потому что боится не выдержать и накричать на единственного сына. Папа не любил кричать. Он вместо этого молчал, как деревянный. Это действовало не хуже крика.
— Ладно, я пошел, — сказал Иван Сергеевич. — А то неудобно: ребята работают, а я здесь.
На самом деле ему было неудобно за Блинкова-младшего. Может быть, полковник не все знал насчет Уртики, но то, что Митьке предстоит головомойка, он понял правильно.
— Ты смотри поосторожней, — сказал Иван Сергеевич на прощание и почти слово в слово повторил то, что недавно говорила Блинкову-младшему Нина Су. — Если увидишь, что незнакомые околачиваются во дворе, сразу же звони мне или маме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54