– Девятого мая, на День Победы, ты надела форму…
– Седьмого. У нас была встреча с ветеранами, – поправила мама. Как все оперативники, она ходила в штатском и форму надевала только по особым случаям.
– Значит, седьмого, – кивнул Блинков-младший. – Ты заехала домой переодеться на машине с мигалками. Я иду из школы и смотрю, какой-то человек прячется за мусорным ящиком. А потом ты едешь навстречу, помахала рукой через стекло и уехала. Ну, думаю, ясно: этот на помойке испугался твоей машины. А он вылез и потащил из мусора старый матрас. На ночлег устраивался.
– С меня второй торт, – объявила мама. – Только на будущей неделе, а то треснешь. Придется тебе еще разок съездить к нам в лабораторию. Поможешь составить его фоторобот, а то я смутно помню этого Никиту.
– Конечно, если он от тебя прятался, – заметил Блинков-младший. – Еще надо бы взять дворника, он должен хорошо помнить.
Мама поморщилась:
– Дворника пока нежелательно: разболтает. Кого еще можно попросить?
– Например, меня, – сказал папа. – Я даже попытаюсь его нарисовать.
Как и многие ботаники, папа просто здорово рисовал всякие листики-цветочки, но портреты у него выходили неважно. Поэтому Блинков-младший на всякий случай добавил:
– Еще Ирка.
– Троих достаточно, – решила мама. – Поедем с утра, а потом вас с Ирой отвезут в школу на машине. Ничего, если пропустите первый урок, раз в году можно. А после школы – домашний арест!
В дверь позвонили.
– Сиди, Митек, я открою. С таким лицом ты всех гостей распугаешь, – сказала мама и вышла.
Блинков-младший посмотрел на свое отражение в стекле книжной полки. Лицо как лицо.
– Кислое, – подсказал папа. – А что, мы ждем гостей?
Из прихожей доносился неуверенный басок. Слов было не разобрать.
– Это, наверное, к маме, – решил Блинков-младший.
Басок за дверью приближался:
– Ольга Борисовна, я понимаю, что это чепуха, но милиция должна реагировать!
– А мы сейчас у него самого спросим, – ответила мама, распахивая дверь.
Глядя под ноги, в комнату вошел розовый то ли с мороза, то ли от смущения милицейский курсант Васечка.
– Попейте с нами чаю, – пригласил его папа.
Милицейский курсант порозовел еще сильнее и стал отказываться:
– Спасибо, нет. Я при исполнении.
– При исполнении водку нельзя пить, – сказала мама, подталкивая Васечку к столу. – Садись, Василий. Митек, принеси чашку.
Блинков-младший побежал на кухню. Странный вид был у Васечки. Полудохлый какой-то. Не поздоровался и в глаза не смотрит…
Милицейский курсант жил в соседнем дворе. Блинков-младший помнил, как на какой-то праздник мама надела форму с орденами, а Васечка бежал за ней, разинув рот. Митек тогда ходил в первый класс, а Васечка, наверное, в пятый и казался ему взрослым, но все-таки балбесом. С тех пор его мнение не сильно изменилось.
Когда Блинков-младший вернулся с чашкой для Васечки, милицейский курсант уже пришел в себя. В смысле, наворачивал за обе щеки торт. Увидев Митьку, он опять стал смотреть в пол.
– Единственный сын, – строгим тоном начала мама, – ты не знаешь, кто в третьем корпусе свет отключал?
– Я, – не стал отказываться Блинков-младший. – Только не во всем корпусе, а в одном подъезде, когда пулю выковыривал. Там же «Не влезай, убьет», я и отключил ток.
– Диверсанта из тебя не получится, Митек, – заметила мама. – Три человека видели, как ты вылезал из подвала.
– Нажаловались? – сообразил Блинков-младший.
– Ага. Василий, вон, пришел требовать от меня объяснение в письменном виде.
– Это не я, Ольга Борисовна! – с набитым ртом буркнул милицейский курсант. – Это Рыбочкина.
– А телефонного звонка ей будет недостаточно?
– Нет. Раз жалоба в письменном виде, то и объяснение должно быть в письменном виде.
– Значит, контора пишет, – злым голосом заметила мама. – Я все же попробую позвонить. Рыбочкина у себя?
– У себя, – подтвердил Васечка. Он покраснел уж вовсе неимоверно. Если выключить люстру, его круглая физиономия светилась бы в темноте. – Ольга Борисовна, не надо, а?
– Не бойся, Василий, я тебя не подставлю, – засмеялась мама и позвала старшего Блинкова: – Пойдем, Олег, послушаешь. Капитан Рыбочкина – это нечто!
Глава XI. ПРИВЕТ ОТ КАПИТАНА РЫБОЧКИНОЙ
Сыщика не всегда сразу отличишь от преступника. Бывает, с виду человек – бандит бандитом: носит пистолет, шатается по пивным и шепчется с уголовниками. Задержат его, а он – бац! – достает удостоверение оперуполномоченного.
Восьмиклассникам в таких случаях доставать нечего. Им сыщицких удостоверений не выдают. Они вообще живут почти без документов, вроде кролика Ватсона. (У него есть кроличий паспорт без фотокарточки, совсем как Митькина метрика. Только у Блинкова-младшего записано «русский», а у Ватсона – «ангорский».)
Митек уже не раз попадался на месте чужого преступления, и его допрашивали в милиции. Конечно, это ему не нравилось, но милиционеров можно было понять. В самом деле, что о тебе подумают, если ты:
а) знаешь о преступлении больше, чем офицер милиции, который его расследует;
б) по всем приметам похож на одного из грабителей;
в) попадаешься в милицейскую засаду у мотоцикла, брошенного преступниками?
Такая история случилась с Блинковым-младшим в конце сентября. Ограбили Вальку Суворову. Лучший сыщик из всех восьмиклассников Москвы начал расследование и… оказался подозреваемым. Тогда он и познакомился с детским инспектором Рыбочкиной.
Много лет Рыбочкина расследовала дела подростков-хулиганов, подростков-воров и подростков-грабителей. Подростков-сыщиков она до Митьки не знала. Зато видела, что фамилия «Блинков» мелькает то в уголовных делах, то в жалобах соседей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47