- Ты изволишь шутить над твоим преданнейшим учеником! Если бы Земля
была шаром, воды стекли бы с нее вниз и люди умерли бы от жажды, а рас-
тения засохли. Земля, о достойнейший и благороднейший из преподавателей
и наставников, имела и имеет форму плоского диска и омывается со всех
сторон величественной рекой, называемой "Океан". Земля покоится на шести
слонах, а те стоят на огромной черепахе. Вот как устроен мир, о учитель!
Экзаменаторы смотрели на Вольку со все возрастающим удивлением. Тот
от ужаса и сознания своей полнейшей беспомощности покрылся холодным по-
том.
Ребята в классе все еще не могли разобраться, что такое произошло с
их товарищем, но кое-кто начинал посмеиваться. Уж очень это забавно по-
лучилось про страну плешивых, про страну, наполненную перьями, про золо-
тоносных муравьев величиной с собаку, про плоскую Землю, покоящуюся на
шести слонах и одной черепахе. Что касается Жени Богорада, закадычного
Волькиного приятеля и звеньевого его звена, то он не на шутку встрево-
жился. Кто-кто, он-то отлично знал, что Волька - староста астрономичес-
кого кружка и уж во всяком случае знает, что Земля - шар. Неужели Волька
ни с того, ни с сего вдруг решил хулиганить, и где - на экзаменах? Оче-
видно, Волько заболел. Но чем? Что это за странная, небывалая болезнь? И
потом, очень обидно за звено. Все экзамены шло первым по своим показате-
лям, и вдруг все летит кувырком из-за нелепых ответов Костылькова, тако-
го дисциплинированного и сознательного пионера!
- Ты все это серьезно, Костыльков? - спросил учитель, начиная сер-
диться.
- Серьезно, о учитель - отвечал Волька.
- И тебе нечего добавить? Неужели ты полагаешь, что отвечаешь по су-
ществу твоего билета?
- Нет, не имею, - отрицательно покачал головой там, за стенкой, Хот-
табыч.
Н Волька, изнывая от чувства своей беспомощности перед силой, толкаю-
щей его к провалу, также сделал отрицательный жест.
- Нет, не имею. Разве только, что горизонты в богатой Индии обрамлены
золотом и жемчугами.
- Невероятно, - развел руками экзаменатор.
Не может быть, чтобы Костыльков хотел подшутить над своими учителями.
Он нагнулся и шепнул на ухо директору:
- По-моему, мальчик не совсем здоров.
- Очень может быть, - согласился директор.
Экзаменаторы, искоса бросая быстрые взгляды па Вольку, стали тихо со-
вещаться. Потом Сергей Семенович, учитель географии, прошептал:
- Попробуем задать ему вопрос исключительно для того, чтобы он успо-
коился. Разрешите задать из прошлогоднего курса?
Все согласились, и Сергей Семенович обратился к Вольке:
- Ну, Костыльков, успокойся, вытри слезы, не нервничай. Можещь ты нам
рассказать для начала о том, что такое горизонт? Это из курса пятого
класса.
- О горизонте? - обрадовался Волька. - Это, Сергей Семенович, очень
просто: Горизонтом называется воображаемая линия...
Но снова за стеной закопошился Хоттабыч, и Волька снова пал жертвой
подсказки.
- Горизонтом, о высокочтимый учитель, - поправился он, - горизонтом я
назову ту грань, где хрустальный купол соприкасается с краем Земля.
- Час от часу не легче! Как прикажешь понимать твои слова насчет
хрустального купола небес: в буквальном или переносном смысле слова?
- В буквальном, о учитель, - подсказал из соседнего класса Хоттабыч.
И Вольке пришлось вслед за ним повторить:
- В буквальном, о учитель.
- В переносное! - прошипел ему кто-то с задней скамейки.
Но Волька снова промолвил:
- Конечно, в буквальном.
- Значит, как же? - все еще не верил своим ушам учитель геограафии. -
Значит, небо, по-твоему, твердый купол?
- Твердый.
- И, значит, есть такое место, где Земля кончается?
- Есть такое место, о высокочтимый мой учитель.
За стеной Хоттабыч одобрительно кивал головой и удовлетворенно поти-
рал свои сухие ладошки.
В классе наступила напряженная тишина. Самые смешливые ребята перес-
тали улыбаться: с Волькой определенно творилось неладное.
Директор встал из-за стола, озабоченно пощупал Волькин лоб. Темпера-
туры не было.
Но Хоттабыч за стеной растрогался, отвесил низкий поклон, коснулся,
по восточному обычаю, лба и груди и зашептал. И Волька, понуждаемый той
же недоброй силой, в точности повторил эти движения:
- Благодарю тебя, о великодушнейший Павел ибн Василий! Благодарю тебя
за беспокойство, но оно ни к чему. Оно излишне, ибо я, хвала аллаху, со-
вершенно здоров.
Это получилось на редкость нелепо и смешно. Но так велика была уже
тревога ребят за Вольку, что ни у кого из них и тени улыбки на лице не
появилось. А директор ласково взял Вольку за руку, вывел из класса и по-
гладил по поникшей голове:
- Ничего Костыльков, не унывай... Видимо, ты несколько переутомил-
ся... Придешь, когда хорошенько отдохнешь, ладно?
- Ладно, - сказал Волька. - Только, Павел Васильевич, честное пио-
нерское, я нисколько, ну совсем нисколечко не виноват!
- А я тебя ни в чем и не виню, - мягко отвечал директор. - Знаешь,
давай заглянем к Петру Иванычу.
Петр Иваныч - школьный доктор - минут десять выслушивал и выстукивал
Вольку, заставил его зажмурить глаза, вытянуть перед собой руки и стоять
с растопыренными пальцами, постучал по его ноге ниже коленки, чертил
стетоскопом линии на его голом теле. За это время Волька окончательно
пришел в себя. Щеки его снова покрылись румянцем, настроение поднялось.
- Совершенно здоровый мальчик, - сказал Петр Иваныч директору. - То
есть, прямо скажу: на редкость здоровый мальчик! Надо полагать, сказа-
лось небольшое переутомление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11