Это было так странно и первое время я пытался заставить ее кончить вместе со мной, или хотя бы вообще — кончить, но потом перестал, и привык что она следила за мной, с наслаждением пила меня и мои оргазмы. Я давал ей все что мог, она прикусывала губу, когда я кончал и иногда мне казалось что она испытывает что-то сама. После этого она долго лежала с закрытыми глазами, а потом была готова делать это опять и могла заставить меня заниматься этим всю ночь, и даже если я был мертвый от усталости и на следующее утро надо было рано вставать, я все равно делал так как она хотела и следил как она закрывает глаза и ее зрачки двигаются под полупрозрачными веками и она закусывает тонкие красные губы. Иногда она начинала скучать, сидела целыми днями глядя в одну точку, пила кофе, курила смешные игрушечные сигареты Капри, кажется. Меня эта ее скука страшно раздражала — ну ладно день, ну два, но неделю, и я опять начинал нервничать, кричать, размахвать руками и все заканчивалось постелью. Мне казалось что она не способна на эмоции, порой мне снились кошмары в которых большая черная паучиха с прекрасной головой моей Ангелины пила из меня что-то, засунув тонку трубочку губ мне в грудь, через тайную ямку между ключиц. Почему-то для меня всегда было ясно, что если я и женюсь, то только на этой девушке.
Я налил чай, нагрел в печке замороженную пиццу — не самая лучшая еда, но когда нет времени выбирать не приходится, и вернулся к столу. Проект продвигался неплохо — ребята попались работящие, подгонять никого не надо было и если так пойдет дальше то закончим до срока. Премию ожидать не приходится, но хоть будет время хорошо протестировать.
Я надел виреафон, вернулся в офис и работал пока за окном не стемнело и небо стало фиолетового цвета. Я бы продолжал работать и дальше, но явился управляющий и даже не удосужившись постучать зашел в кабинет. Терка стала в угрожающую позу и пустила по хребту фейерверк холодных искр. Управляющий остановился и своим неприятным мягким голосом попросил снять защиту и впустить его. Я позвал к себе Терку, почесал ей за ухом и она, не сводя глаз с Хлебанора легла на стол с личными файлами. Карман штанов у Хлебанора оттопыривалася и в нем что-то шевелилось.
Интересно, он действительно считает меня за идиота и думает что я не замечу его карманного шпиона? Я решил первое время ему подыграть и сделал гостеприимное лицо
— Заходите, присаживайтесь, — широко поведя рукой сказал я.
Хлебанор зашел, оглядываясь по сторонам. Он скользнул взглядом по книжным полкам, подошел к окну и минуту смотрел вниз, на гудящее желтое месиво машин, потом шлепнулся на диван и подогнул под себя ногу. Сидя в этой непринужденной позе он похвалил мой вкус и посетовал на отсуствие времени и как следствие этого на невозможность заняться обустройством собственного кабинета. Я поддакнул. Шурочка, тоже заметившая шпиона, подошла хлопая накрашенными рестницами и безумно улыбаясь во все 32 зуба. Теперь на ней были обтягивающие брючки и свитерок, подчеркивающий объемные выпуклости. Она предложила Хлебанору кофе, потом сделала вид что только заметила его шевелящиеся штаны и глупо захихикала, не переставая пялиться. Поняв что его разоблачили, Хлебанор нехотя достал из кармана зеленую мартышку (ну, и почему зеленую?) и дал ее Шурочке, попросив напоить бедное животное, которое он забыл оставить дома. Она нежно но крепко взяла скотинку на руки и посадила в наш вольер, задуманный специально для подобных гостей — вроде и на за решеткой сидит, а двинуться на может. И не запоминает ничего, кроме дурацких детских песенок, которые Шурочка коллекционирует для таких гостей.
Расставшись с обезьяной Хлебанор скис, его вшивые глаза ползали по лицу рассеянно, как слепые, потерявшие в толпе поводыря, он без энтузиазма выпил кофе и похвалив скорость продвижения проекта, заторопился уходить, прихватив с собой танцующую обезьяну. Кстати, все эти шпионы после нашей обработки песенками никуда уже не годились — песенки занимали и фрагментировали у них память и никакая информация там больше не держалась. Впрочем из них получались неплохие клоуны.
За окном совсем стемнело, но звуки большого города не исчезли, а наоборот усилились, подчеркнутые светом фонарей. Пора было собираться. Я разослал всем мыло с примерным списком того что должно быть готово на послезавтра, сказал что буду работать из дому и попросил если что писать письма. Засыпал корму Терке, поцеловал на прощание Шурочку и завалился реально спать.
3
Ехать до аэропорта надо было почти два часа. Я забыл поставить будильник и вскочив в десять как ошпаренный олень бросился умываться, чистить зубы и ехать в аеропорт.
На мое счастье движение было весьма умеренное, я добрался за полтора часа и успел попить кофею с донатом (шоколадная глазурь сверху и крем внутри м-м-м вкусно), подумывал не съесть ли еще один, но объявили о прибытии нужного мне рейса и я поспешил за моей прекрасной королевой — она ненавидела когда я опаздывал.
— Милая как я соскучился, — выпалил я забирая ее сумку и одновременно чмокая ее прохладную розовую щеку. Она не ответила, но улыбнулась и дала себя приобнять по дороге. Сев в машину она посмотрелась в зеркальце и убедившись в своей безупречности сказала, не глядя на меня
— Нам надо поговорить.
Я почувствовал как внутри меня все оборвалось. Я ничего не ответил и сжав зубы рулил распугивая мерно текущее движение. "Я знал что все так закончится!" твердил я мысленно всю дорогу. Она ехала молчала глядя в окно, а я думал что, может, не все еще кончено и можно что-то изменить, может это всего лишь ее очередной приступ скуки и надо просто устроить скандал, потом этот безумный трах на всю ночь — что ж, я готов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12