Маркус сдал «Хорошие манеры в девяностые годы» в библиотеку и отказался учиться играть в гольф. Вместе с Монсом они начали планировать поездку в Данию. Диана Мортенсен все больше и больше становилась ненастоящей.
За неделю до их предполагаемого отъезда в ящике оказалось письмо. Голубой конверт с американской маркой. Мистеру Маркусу Симонсену. Он вскрыл его так, будто там лежала бомба с часовым механизмом, прочел четыре раза, почесал неудавшийся пробор и позвонил Сигмунду. Полчаса спустя он сидел под брезентом и пытался унять дрожь в руках, а тем временем Сигмунд читал:
Дорогой Маркус!
Большое спасибо за твое последнее письмо. Тебе повезло, что у тебя есть сын. Я очень люблю детей. Я участвовала в съемках рекламы мыла, и там моим партнером был мальчик, которого звали Мелвин Хендерсон. Настоящий очаровашка и очень талантливый. Когда ты написал о Маркусе-младшем, я вспомнила о нем. Они наверняка бы стали закадычными друзьями, если бы повстречались. Но они, наверно, никогда не встретятся. Разве жизнь не полна случайностей? Вот ты, например, написал, что я, может, смогу встретиться с тобой в Хортене. Я приезжаю третьего августа и пробуду там некоторое время. Я больше не играю в «Деньгах и власти». Я поссорилась с продюсером и прямо сказала ему все, что я думаю о его дурацком сериале, а сценаристы в результате вывели меня. Я выпадаю из небоскреба во время демонстрации в защиту окружающей среды. Но я только рада. Дело в том, что я просто не могу быть нечестной. Я всегда говорю что думаю, и если меня не могут уважать такую, какая я есть на самом деле, мне все равно. И подумай только, Маркус, всему причина — какая-то дурацкая ссора из-за денег. Ведь Билли получает гонорар в два раза больше, чем я, просто за то, что он вроде как известен. Здесь, в Голливуде, все определенно думают только о деньгах. Ты наверняка прочтешь об этом в местных газетах, потому что серия, в которой я выпадаю из окна, будет показана в Норвегии через неделю. Пожалуйста, не верь тому, что там будет написано, Маркус! Они распространяют так много неверных слухов, прямо ужас. Мой агент говорит, что для моей карьеры только полезно, что я вышла из «Денег и власти». Сериал становится все менее популярным, и количество зрителей стремительно падает. Я счастлива, что закончила в нем сниматься, пока не поздно. У меня множество других предложений, но я не знаю пока, что выбрать. Сейчас я снимаюсь в увлекательной рекламе полоскания для рта. Сначала я грустная, а потом я полошу рот и улыбаюсь. Забавная роль, потому что я проживаю состояние от грусти к счастью за двадцать секунд. Может, ролик выйдет в Норвегии к осени.
Да, как ты понимаешь, дел у меня достаточно, но иногда я мечтаю от всего этого избавиться. А теперь мечта станет реальностью. Я очень рада. И еще больше я обрадуюсь, если осуществится моя вторая мечта. Мечта встретиться с тобой. Да, и с твоим сыном тоже. Я, как уже писала, очень люблю детей. Да, дорогой Маркус, как ты понимаешь, сейчас моя жизнь в полном беспорядке. В общем, я приезжаю в Хортен третьего августа. Вспоминай обо мне иногда!
Твоя Диана
Сигмунд поднял взгляд от письма. Он довольно улыбался.
— Я так и знал! Диана, here we come!
Маркус пожалел, что показал письмо Сигмунду, но он был в точности как Диана: он не мог врать.
— Я не могу с ней встретиться.
— Почему это?
— Я… я буду в Дании.
— Ты должен сказать отцу, что больше хочешь поехать в Хортен.
— Никто не едет в отпуск в Хортен.
— Едут. Там масса достопримечательностей.
— И что же?
— Например, Морской музей. И еще много красивых памятников.
— Кому же?
— Например, памятник сподвижнику Роальда Амундсена капитану Оскару Вистингу.
— Откуда ты знаешь?
— Я читал о Хортене. И тебе стоит почитать. А еще там есть замечательный музей фотографии. И музей ретро-автомобилей. Твоему отцу понравится. У него же самого ретро-автомобиль.
— Нет. Он просто немного старый.
— Мы можем жить в гостинице «Гранд-океан». Это гостиница для игроков в гольф.
— Я же сказал, что отказываюсь играть в гольф.
— Чтобы жить в такой гостинице, не обязательно играть в гольф.
— Я не смогу быть Маркусом Симонсеном-младшим.
— Сможешь. В ресторане «Звезда» ты был просто великолепен.
— У меня потом целую неделю болел живот.
— Тогда будь самим собой.
— Что?
— Она пишет, что не может быть нечестной. Тогда ей наверняка нравятся честные люди.
— Но я уже был нечестным.
— Да, но теперь ее письмо заставило тебя понять, что честность должна быть прежде всего.
— Нет!
— Кроме того, она любит детей.
— Вряд ли она обрадуется, увидев меня.
— Просто расслабься. Я буду все время рядом. Если что-то пойдет не так, я помогу.
Маркус как раз собирался спросить, каким образом Сигмунд собирается помогать, но тот его опередил:
— Идем к тебе и поговорим с твоим отцом.
— Но…
— Ты что, мне не доверяешь?
— Доверяю, но…
— Хорошо, договорились.
— Почему всегда последнее слово остается за тобой?
— Потому что я всегда прав, — сказал Сигмунд и встал.
*
— Вы играете в гольф, господин Симонсен?
— Нет, но можно попробовать научиться.
— Правда? Тогда вам стоит провести отпуск в гостинице «Гранд-океан», одна на всю Норвегию гостиница для игроков в гольф.
Маркус, Сигмунд и Монс сидели вокруг кухонного стола и завтракали. Маркус надеялся, что Сигмунд сразу же выпалит свою идею об отпуске в Хортене. Тогда Монс, конечно, откажется, и всю историю благополучно забудут. Но Сигмунд был умнее.
— Да что ты говоришь? — сказал Монс.
— Точно, — сказал Сигмунд. — Она расположена среди замечательных полей для гольфа. Всего в часе езды находятся поля в Вестфолле, Хьекстаде, Боррегорде, Шеберге, Унсое, Богстаде и Дрёбаке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39