Вокруг проносились бесчисленные тела всевозможных форм; чувствуя немыслимое
головокружение, Джилмен стремительно падал куда-то вниз, и стремительному
полету не было конца... Он проснулся в своей постели, в мансарде старого
дома, сводившей с ума своей непонятной формой.
Не было и речи о том, чтобы заняться чем-нибудь серьезмым; Джилмен не
пошел на лекции. К своему немалому удивлению он вдруг обнаружил, что
какая-то неведомая сила странным образом управляет его зрением: он просто не
мог оторвать взгляда от совершенно пустого места на полу. Со временем
положение точки, притягивавшей его невидящий взор, менялось, но только к
полудню удалось Джилмену справиться с непреодолимым желанием сидеть на одном
месте, уставившись в пустоту. Около двух часов дня он отправился в город
перекусить и, шагая по узким переулкам, неожиданно заметил, что все время
поворачивает на юго-восток. Ему потребовалось известное усилие воли, чтобы
заставить себя зайти в кафе на Черч-Стрит, но после обеда непонятное
притяжение только усилилось.
Все-таки в ближайшее время придется обратиться к психиатру - может
быть, это как-то связано с лунатизмом; но до тех пор нужно хотя бы
попытаться самому справиться с болезненным наваждением. Несомненно, у него
еще достанет сил сопротивляться непостижимому притяжению; полный решимости
бороться, Джилмен направился на север, по Гаррисон-стрит, но обнаружил, что
едва способен медленно тащиться по улице. Пока ему удалось добраться до
моста через Мискатоник, он весь облился холодным потом; ухватившись за
железные перила, юноша взглянул на лежавший вверх по течению остров, что
пользовался такой дурной славой; в ярких лучах послеполуденного солнца резко
выделялись правильные ряды древних каменных глыб, стоявших в мрачной
задумчивости...
А потом бросился прочь. Он едва не упал, различив на пустынном острове
какую-то фигуру, в которой нетрудно было узнать странную старуху, чей образ
безжалостно вторгся в его сны. Рядом со старухой шевелилась высокая трава,
как если бы у ног ее, на земле, копошилось какое-то другое живое существо.
Увидев, что старая ведьма поворачивается в его сторону, Джилмен стремительно
спустился с моста и углубился в сумрачные аллеи, высаженные по берегу реки.
Даже находясь на значительном расстоянии от острова, он, казалось,
чувствовал всю силу чудовищной, неукротимой злобы, которую источал полный
насмешки взгляд согбенной ветхой старухи в коричневом платье.
Странное притяжение с юго-востока не ослабевало; Джилмену стоило
огромных усилий добраться до старого дома и взойти по шаткой лестнице к себе
в мансарду. Несколько часов просидел он бесцельно, в полном молчании,
сосредоточив бессмысленный взгляд на неведомой ему точке, медленно
смещавшейся к западу. Около шести вечера его тонкий слух снова уловил
заунывные молитвы Джо Мазуревича, жившего двумя этажами ниже. В отчаянии
Джилмен схватил шляпу и вышел на залитую лучистым золотом заходящего солнца
улицу, решившись полностью отдаться странному чувству, влекшему его теперь
точно на юг. Часом позже солнце зашло. Темнота застала Джилмена в открытом
поле, где-то за Ручьем Висельников; впереди него сверкало звездами весеннее
небо. Стремление во что бы то ни стало идти вперед сменилось почти
непреодолимым желанием оторваться от Земли, пусть только мысленно, и
устремиться в космос. Джилмен вдруг понял, откуда исходит странное
притяжение, мучившие его весь день.
Источник притяжения - в небе. Какая-то точка небесной сферы властно
звала к себе Джилмена, чем-то манила его. Очевидно, она располагалась где-то
между Гидрой и Арго Навис; Джилмен знал теперь, что неведомая звезда влекла
его к себе с той минуты, как он проснулся рано утром. В то время эта звезда
находилась под ним, внизу, а сейчас переместилась на юг и медленно двигалась
к западу. Что могло все это означать? Не сходит ли он с ума? Долго ли все
это будет продолжаться? Вновь собравшись с силами, Джилмен повернул обратно
и медленно, с трудом зашагал домой.
У дверей его поджидал Мазуревич; жгучее желание сообщить соседу о новых
сверхъестественных событиях боролось в нем с суеверным страхом говорить на
подобные темы. Дело в том, что в доме снова появился колдовской свет.
Накануне Джо довольно поздно вернулся домой - по всему Массачусетсу
отмечался День Патриота, - уже после полуночи. Перед тем, как войти в дом,
он взглянул на окна Джилмена: сначала они показавшись ему совершенно
темными, но потом стало заметно слабое фиолетовое свечение. Джо хотел бы
предостеречь молодого джентльмена, ибо всякому в городе было известно, что
такой свет всегда сопровождает появление призрака старухи Кеции и Бурого
Дженкина. Раньше Мазуревич предпочитал не заговаривать на эту тему, но
теперь он видит, как это необходимо: появление колдовского света означало,
что Кеция и ее зубастая тварь начали преследовать юного джентльмена. Не раз
и сам Джо Мазуревич, и Павел Чонский и домовладелец господин Домбровский
вроде бы замечали, что такой же свет пробивается наружу сквозь щели в
стенке, закрывавшей часть чердака над комнатой джентльмена; правда, все трое
сговорились держать язык за зубами... Лучше бы молодому джентльмену сменить
комнату и запастись распятием хорошего ксендза, вроде отца Иваницкого.
Высушивая нескончаемую болтовню соседа снизу, Джилмен ощущал, как тиски
страха все плотнее сжимаются вокруг него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21