Хозяин таверны был седым стариком и знал так много старых
преданий, что оказался весьма полезен Картеру. Он даже привел Картера в
верхнюю комнату своего старинного дома и показал ему дурно написанную
картину, которую некий путешественник прикрепил к глинобитной стене еще в те
стародавние времена, когда люди были отважнее и охотнее совершали
восхождения на верхние пределы Нгранека. Прадед старика хозяина харчевни
слышал от своего прадеда, что путешественник, прикрепивший эту картину к
стене, самолично забрался на Нгранек, и видел вырезанный на скале лик, и
запечатлел его на холсте, дабы другие могли его увидеть. Но у Картера на
этот счет возникли сильные сомнения, ибо крупные черты лица были нарисованы
поспешно и небрежно, да и почти полностью скрывались за сонмом мелких фигур
с рогами, крыльями, клыками и спирально завитыми хвостами, чьи изображения
выказывали полное отсутствие у художника вкуса.
Наконец, собрав в тавернах и на площадях Бахарны все полезные сведения,
Картер нанял зебру и в одно прекрасное утро выехал по дороге вдоль берега
Ята в направлении высящихся каменных башен Нгранека. Справа тянулись
бесконечные холмы, приятные сады и аккуратные крестьянские домишки, и этот
край напомнил ему тучные поля по берегам Ская. К вечеру он приблизился к
безымянным древним руинам на дальнем берегу Ята, и, хотя собиратели лавы
наказали ему не останавливаться там на ночлег, он привязал свою зебру к
диковинной каменной колонне перед рухнувшей стеной и положил одеяло на землю
под каким-то барельефом непонятного содержания. Картер завернулся в другое
одеяло, ибо ночи на Ориабе чрезвычайно холодны, а когда проснулся во тьме,
то вдруг почувствовал на лице мягкое прикосновение крылышек какого-то
насекомого, после чего поплотнее завернулся с головой и мирно проспал до
первых криков птиц мага в дальнем смолоносном лесу.
Солнце только что показалось над гигантским склоном горы, где к берегу
Ята сбегали бесчисленные каменные фундаменты и древние стены, треснувшие
колонны и пьедесталы. Картер стал озираться в поисках своей зебры. Каково же
было его изумление, когда он увидел несчастное животное распростертым на
земле у колонны, к которой он его привязал, и еще более удивился, увидев,
что копытное мертво, а вся его кровь выпита сквозь крохотную ранку на горле.
Кто-то рылся в его узлах, откуда исчезло несколько блестящих безделушек, а
весь песок вокруг был испещрен многочисленными, как бы птичьими, следами,
которые не принадлежали ни одному из известных ему животных. Тут ему на ум
пришли рассказы собирателей лавы, и он вспомнил о легких прикосновениях к
лицу ночью. Потом он взвалил тюк на плечи и двинулся к Нгранеку и, когда
дорога зазмеилась по древним руинам, содрогнулся при виде гигантского зева
арки в стене старинного храма и ступеней, ведущих в кромешную тьму, в
которой ничего нельзя было различить.
Теперь путь Картера лежал в гору по нехоженой лесистой местности, и он
встречал лишь лачуги угольщиков да места стоянок собирателей смолы. Воздух
был напоен благоуханием, и птицы мага беспечно распевали песни, подставляя
солнцу свое семицветное оперенье. Ближе к закату путник наткнулся на
очередной лагерь собирателей лавы, возвращающихся с набитыми мешками от
нижних склонов Нгранека. Картер подсел к ним и стал жадно внимать их песням
и рассказам и даже подслушал, как они шептались о пропаже одного из своих
компаньонов. Несчастный забрался слишком высоко, привлеченный россыпью
чудесных лавовых камней, и к вечеру не вернулся к своим товарищам. Когда же
на следующий день они отправились его искать, то нашли лишь его тюрбан, но
внизу в пропасти не обнаружили никаких следов его падения. Они прекратили
поиски, ибо находившийся среди них старик сказал, что это бесполезно. Никто
так и не понял, что стащили ночные призраки, хотя самый факт существования
этих тварей был столь сомнительным, что многие полагали их плодом фантазии.
Картер поинтересовался, не пьют ли ночные призраки кровь, и не любят ли
блестящие предметы, и не оставляют ли они следы, похожие на птичьи, но его
собеседники в ответ лишь отрицательно покачали головами: похоже, его вопросы
нагнали на них страху. Видя, что страх запер их рты на замок, Картер
перестал задавать вопросы и, завернувшись в одеяло, крепко уснул.
На следующий день он встал вместе с собирателями лавы; распрощавшись,
они уехали на запад, а он - на восток, оседлав купленную у них зебру.
Старики благословили его, дав много добрых советов, и предупредили, что
лучше ему не взбираться слишком высоко на Нгранек. Картер их сердечно
поблагодарил, но ни в малейшей степени не изменил своего первоначального
намерения. Ибо велико было его искушение найти богов на неведомом Кадате и
узнать у них путь к чудесному и неотступно манящему городу на закате. К
полудню после долгого восхождения он вышел к заброшенному кирпичному поселку
горцев, которые некогда обитали здесь совсем близко от Нгранека и вырезали
идолов из мягкой горной лавы. Они жили здесь еще при жизни деда хозяина
харчевни, но уже в ту пору поняли, что их присутствие кому-то не по нраву.
Их хижины постепенно взбирались все выше по склону горы, и чем выше они
строили свои новые жилища, тем больше односельчан недосчитывались с первыми
лучами солнца. Наконец они почли за лучшее совсем покинуть эти места, ибо
порой во мраке ночи кому-то виделись малоприятные и малопонятные предметы,
так что в конце концов все они спустились к морю и поселились в Бахарне,
обосновавшись в старинном квартале и обучая своих сыновей древнему искусству
идолотворения, коим до сего дня они владеют в совершенстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47