Любое ощущение годится для этого. Иными словами, что-то должно происходить, иначе жизнь становится не только бессмысленной, но и по-настоящему приносящей страдания. Как часто мы слышим восклицание: "Что случилось?" Безмятежное существование. подобное жизни в Шангри-Ла, столь желанное многими, будучи осуществлено, покажется невыносимым. Не из-за давления. оказываемого покоем, а из-за неспособности большинства мозгов самостоятельно выработать достаточное для поддержания умственной деятельности количество мыслей.
Стресс сделался настолько нормальным, а посему удобным образом жизни, что стал необходимым для существования людей. Развился парадокс, когда люди постоянно бомбардируются стрессовыми ситуациями (к чему они, собственно говоря, и стремятся), а потом получают предупреждения умерить свое стремление. Эту последовательность можно сравнить с грешником, что грешит по будням, а в воскресенье идет в церковь. Сознательное стремление к снижению эмоционального стресса в обществе, что пестует поведенческий стресс, может привести лишь к накоплению разочарования.
Я немало написал о лицемерии рода человеческого. История и эмпирические доказательства доставят куда больше громких слов, чем я в состоянии сделать. Частью этого великого лицемерия является разглагольствования человека, а в особенности, современного человека, о «свободе» и человеческом достоинстве, тогда как в реальности его самоосознание поддерживается серией мазохистских маневров. Вот здесь дискомфорт становится таким обыденным, что начинает представлять собой комфорт, безопасность и веселье. Такова эволюция эустресса из ситуации, которая в других обстоятельствах была бы дискомфортной.
Вопиющие образчики такой трансформации наиболее часто встречаются в эротическом контексте. На факторе удовольствие-боль построен весь базис садо-мазохистской деятельности. Что неизменно начинается как неприятные опыты, превращается в дальнейшем в страстно желаемое удовольствие. Это и есть обоснование феномена эустресса. Если ребенок получает недостаточное количество внимания, да и то лишь в виде наказания, он начинает добиваться наказания. Если он получает наказание от рук того, кто возбуждает его, то внимание. оказанное ему при наказании, стоит перенесенной боли.
Замените эту микрокосмическую ситуацию макрокосмической во взрослом мире, и без явной сексуальной подоплеки. Вот вам картина:
Человек чувствует себя ничтожным. Повсюду перенаселение и непризнание. Он должен чувствовать себя большой шишкой из-за своей покупательной способности или жетонного звания, дарованного ему его компанией. Однако, по-прежнему он чувствует себя ничтожным. Он женится и обзаводится семьей, которой мог бы гордиться, если бы к нему предъявлялось меньше требований, которых он либо избегает, либо неспособен выполнить. Это заставляет его чувствовать себя ослом. Но он видит парня с телешоу, с которым он может отождествить себя. Он чувствует себя немного лучше, когда видит этого парня по телевизору или думает о нем. Однако, он по-прежнему чувствует себя ничтожеством, У него есть несколько героев, которых он видит на разных телешоу: выдающиеся спортсмены, крутой полицейский или ведущий вечернего ток-шоу. Их жизнями он замещает свою. Через свое "яростное возмущение" он, сам того не ведая, путем замещения (и неосознанной идентификации) срывает свою злобу на своих друзьях, а также преступниках, которых он видит в новостях. Но, кем бы они ни были, — плохими или хорошими, добрыми или злыми, никем из этих людей он не является, На них обращают внимание. На него — нет. Он чувствует себя ничтожным. Что ж, если он чувствует себя ничтожеством, может быть это потому, что он им является.
Нет, он не тупее никого из тех, кто привлекает к себе все внимание. Шансы того, что некоторые из них также запрограммированы как он, хотя и по-своему, очень велики. Но под прожектором есть место только для определенного числа людей, он же остался в стороне.
Что же он делает? Какие у него есть альтернативы, чтобы ущипнуть себя и узнать, что он существует? Он может попасть в неприятность, большую или маленькую, и привлечь внимание. Единственный недостаток заключается в том, что придется отвечать на множество вопросов и оказываться в ситуациях, с которыми труднее совладать, чем со своей апатией. Другой способ — «увлечься» чем-либо, чем угодно, что поглотит его чувства в достаточной степени, чтобы обозначить существование. Его собственных проблем явно недостаточно для постоянного заполнения разума. Они несерьезны для уровня потрясения мира. И всем, с кем он делится своими бедами, наплевать на них. Но если он загружает себя сведенными к общему знаменателю кризисами местного, штатного, национального или международного характера, то может найти себе обширную компанию, завести друзей (и врагов) и, в основном, чувствовать себя хорошо.
Он избирает для себя жизнь в эустрессе и сопровождающей его безопасности, предпочтя их несчастливому одиночеству опасной, незапрограммированной жизни. Почему незапрограммированная жизнь этого человека опасна? Либо потому, что его проблемы недостаточно универсальны, чтобы ими поделиться с другими, либо потому, что в его мозгу такой вакуум, что собственные возможности не могут вытащить его из осознания своей собственной ничтожности.
В наше время где-то существуют лихие стряпухи, знающие о потребности человека в эустрессе и более чем желающие предоставить его. Помимо того, что это дело достаточно прибыльно, с помощью искусного запутывания легко скрыть происходящее на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48