Смещение смыслов начинается при въезде. Панораму открывают элегические пруды в духе подмосковных, но вместо усадьбы над пальмами торчит элеватор, цементный завод. Ракетная установка, не знаю. При входе на территорию видно, что храмовый комплекс Ангкор Ват начертан строго по линейке и напоминает геометрию Версаля или Петергофа, которые тысячу лет пролежали на дне моря, покрылись каменными моллюсками.
И уже в таком виде всплыли.
…Камбоджа – страна равнинная, плоская. Заливаемая в сезон дождей реками. Любая возвышенность – холм, кочка – имеют здесь стратегическое, сакральное значение. Слово «пном», которое есть во многих топонимах, буквально и означает «холм», «горка». Место, где можно поставить храм и жить в пещере, где тишина и прохладно. Ангкор и есть рукотворная, каменная горапещера. Абсолютно буддийское сочетание, если вдуматься, – несмотря на то, что построен храм для богов Индии, их анклава. В нем ноль архитектуры – в том смысле, что пустота не преобразуется с помощью физики в пространство, а внешнее остается внешним и ничего не говорит о содержании. Ноль – потому что Ангкор – это искусственный камень, превращенный в скульптуру. Внутри которой прорезаны залы и галереи, ходы и выходы. И в этом смысле Ангкор удивительно антропоморфен, подражает человеку. Чья внешность тоже ведь ничего не говорит о том, что у него под эпидермой.
В Москве. Чтобы оценить художественный размах Ангкора, достаточно пройтись по внешней галерее – самые знаменитые барельефы расположены именно здесь. На западной стене это Битва при Ланке короля Рамы и его армии обезьян с королем-демоном Раваной, эпизод из Рамаяны (северное крыло) и Битва на озере Курукештра, эпизод из Махабхараты (южное крыло). На южной стене – королевская процессия во главе с королем Сурьяварманом II, его брахманами, министрами и придворными дамами (западное крыло) – и Небеса, в особенности Ад, страна короля смерти Ямы (восточное крыло), где мучаются грешники. На восточной стене это Взбивание молочного моря, создание мира (южное крыло) и Битва Вишну с Ашурами, демонами (северное крыло). На северной стене – Битва Кришны и демона Баны (восточное крыло) и Битва Девов, богов индуистского пантеона, с демонами Ашурами (западное крыло). Главная терраса увенчана по углам четырьмя из пяти главных башен, символизирующих земную проекцию пяти пиков святой горы Меру. В центральной башне храма находилось изображение Вишну.
…Туристов на Ангкор-Вате сотни, тысячи. Пустырь с футбольное поле забит машинами, такси и моторикшами. Каждую минуту подваливает, пыля, новый автобус. Из него высыпают группы китайцев, японцев, корейцев. И тащатся через «версальские» поля, изрезанные руслами каналов, тысячу лет как выжженных в прах, в охру.
По счастью, в Байоне, буддийском храме чуть дальше, дело обстоит гораздо лучше. Комплекс полуразрушен, и чтобы осмотреть его, требуется сноровка. Ее, слава богу, нет у большинства туристов. Так что к вечеру я остаюсь в термитнике Байона один – если не считать трех старух, пришедших помолиться Будде в нижнем «приделе» храма.
Хотя никаких приделов в этом храме, конечно, нет.
День восьмой. Сием Реп – озеро Тонле Сап
Увечных в Сием Репе немного, из калек в основном слепые, и это отдельная тема. В руке у такого зажата длинная бамбуковая палка, через плечо на лямке висит коробка для подаяний. На груди маленький магнитофон. Я нарочно прошел несколько кварталов следом, и все это время «гомер» монотонно, без перерыва, пел. Рассказывал под музыку длинную историю. Это к вопросу о слепых сказителях. О традиции, которая в Камбодже, кажется, действует. Я же, глядя на слепого, вспомнил Москву, смешной случай прошлой весной – раз уж сегодня первое марта. Когда в троллейбус на Ленинском влез мужик с белой тросточкой и стал охаживать всех по коленкам. Пассажиры, само собой, пересели в хвост, слепой устроился на передней площадке один.
И – коротким незаметным движением ладони – протер запотевшие стекла.
…Дорога до озера лежит через пригородные деревни. Дома побогаче стоят на бетонных сваях, под красным тесом. Победнее – на кривых тонких жердях. По обочинам в красной пыли играют дети. Машины вынуждены сигналить, чтобы те не выскочили на дорогу.
Чем ближе к воде, тем сильнее запах тухлой рыбы. Когда мы выруливаем на канал, я вижу берега, которые утыканы – как бы это сказать? – не будками, конечно, но хижинами размером с коробку от холодильника. Внутри набросаны тряпки, видно, что спят люди. Или смотрят телевизор, который занимает в конуре «полкомнаты». Это рыбацкая деревня, народ живет в будках полгода. Когда наступает сезон дождей, побережье уходит под воду, и они переселяются на склоны холма, в свои «стационары».
Сам холм торчит огромной кочкой посреди плоской – до горизонта – и сочно-зеленой рисовой равнины. Абсолютно немотивированное вздутие поверхности напоминает о божественности камбоджийских холмов, да.
На обратном пути надо будет на него обязательно влезть, так я думаю.
Выход на озеро в лодке стоит 25 долларов. Мотор заводится с пятого раза и стучит, как компрессор. Некоторое время мы идем по каналу в эскорте шлюпок. Это плавучие киоски, и мелкая пацанва предлагает с бортов фрукты и воду.
«Вандола, вандола!»
На большой воде капитан сбрасывает обороты. Мы медленно входим в улицы «плавучей деревни». Те же нищенские хибары, только на ржавых понтонах. Десятки, сотни – разных конфигураций. Ковчежцы, только вместо мачты телеантенна. Но странное дело, что-то из дальней детской памяти, забытое и щемящее, поднимается во мне, когда я смотрю на эти поплавки.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8