– Разумеется, – ответила я.
Я еще не успела договорить, а он уже взял мою руку и еще раз поднес к губам. Я попрощалась с автором кармических теорий и спустилась вниз по лестнице. А чаша весов у меня за спиной снова застыла в нерешительности.
Нет ничего нового в этом мире под солнцем, и я прекрасно знала, что происходило наверху, в офисе издательства. Я почти видела, как автор вновь сел на диван, скрестив босые ноги.
– Она же уродина, – сказал он и смущенно улыбнулся. – Неужели я не заслужил ничего получше?
– Она лучше всех, я же говорила! – ответила Катя.
– Но она настоящая уродина, этого ты мне не говорила, дорогая! И потом, существование…
– Но, учитывая то, что случилось в прошлый раз, твое существование будет очень радо уродине! – Катя произнесла эти слова на одном дыхании и мгновенно испугалась, что сказала лишнее. – Уродина – это то, что тебе нужно! Лешечка, подумай: секретарши уходят от тебя раз в три месяца…
– Это сильнее нас с тобой, ты же знаешь.
– Конечно, сильнее, но все-таки… Она будет прекрасно следить за делами, а без женского внимания такой мужчина, как ты, никогда не останется!
Сказав это, Катя смутилась, а мистик тактично потупил глаза. Он еще делал вид, что сомневается, но чаша весов с надписью «Черт с ней, давайте попробуем» уже медленно опускалась вниз.
Мой телефон зазвонил раньше, чем я успела доехать до дома.
– Анжелика, ура! Он согласился.
– Отлично. Давайте обсудим мою зарплату. Я стою очень дорого, я же говорила.
Его бывшую секретаршу тоже звали Катей. Вторая Катя. Катя номер два. Автор «Теории душ» неравнодушен к Катям – простите за каламбур.
Я приехала к ее дому в восемь вечера и позвонила.
– Кто вы? – Голос в домофоне был слаб и измучен.
– Я персональный помощник Алексея. Новый персональный помощник. Он просил меня к вам приехать.
– Почему он сам не приехал? – Голос немного окреп.
– Он болен. Не может выйти из дома и почти не разговаривает. Бронхит.
Дверь открылась, и я пешком поднялась на четвертый этаж. Мне не нравятся лифты: в них появляется отвратительное ощущение, что от вас уже ничего не зависит. Не доехав до четвертого этажа, вы застреваете между вторым и третьим и висите там в полной беспомощности – несколько часов или несколько минут, это уже вопрос личного везения. Или на полпути вы понимаете, что вам совсем не хочется на пятый, но механизм уже запущен, кнопка «стоп» не работает, и никакая сила не поможет вам вернуться назад. Двери неумолимо раскрываются на пятом.
Несомненное премущество уродства – это возможность решать за себя. Пока женщины, рожденные привлекать, с большим или меньшим успехом воюют против воли мужчин и одновременно пытаются навязать им свои собственные желания, я сама выбираю этаж, который мне нужен. Оставьте мне это право, я не прошу слишком многого.
В дверях стояла девушка с растрепанными светлыми волосами. Они спадали ей на лицо, прилипали к щекам, перемазанным синей тушью. Вчера утром она же рыдала у проходной издательства. Ее кожа была очень светлой, лицо – тонким и восхитительно-нежным. Какой же должна быть та, ради которой мистик оставил эту?
– Здравствуйте, – вежливо проговорила я. – Меня зовут Анжелика.
Она подняла на меня покрасневшие глаза. В них мелькнуло удивление, но жизнь не остановилась. Вторая Катя была слишком занята собой, чтобы обращать внимание на других. Она не заметила меня вчера и, по большому счету, не замечает сегодня. Я же, в отличие от нее, замечаю все вокруг: ведь на свете нет ни мужчины, ни ребенка, которые помешали бы мне ясно видеть происходящее.
– Проходите, – предложила Катя и всхлипнула.
Маленькая темная прихожая. Старая вешалка и шкаф без дверцы. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: это всего лишь съемная квартира, из которой Кате номер два скорее всего придется выехать после непростой истории с писателем.
– Зачем он просил вас приехать? Он хочет что-то передать?
– Нет.
– Тогда зачем? Что ему нужно? Убедиться, что мне без него плохо? – Ее глаза стали влажными, но даже мне было понятно, что в душе женщины, рожденной привлекать, затеплилась надежда. А значит, с этим надо было заканчивать как можно скорее.
– Ему от вас ничего не нужно, Катя. Я вас обманула. У него нет никакого бронхита. Ему безразлично, плохо вам без него или хорошо. Он даже не знает, что я здесь. Я приехала для того, чтобы с вами договориться. Если вам нужны деньги, я сделаю так, что вы их получите.
Я посмотрела ей прямо в лицо и не отвела взгляда, когда она отшатнулась в сторону. Я не стала извиняться, когда она побледнела и прислонилась спиной к стене.
– Мне не нужны его деньги.
Должна признаться, что мне и раньше встречались женщины, которые легко переходили от самой радужной надежды к полному презрению. Но никто еще не делал этого так быстро.
– Зря, – заметила я, и мой голос прозвучал глухо, бесстрастно.
– Пусть ими подавится!
– Зря. Но это всего лишь мое мнение.
– Пусть подавится! Если он думает, что может меня купить…
Катины покрасневшие глаза превратились в щелки, а нежные ладони крепко сжались в кулаки.
– Катя, он об этом не думает, – тихо пояснила я.
И в ту же секунду ее глаза раскрылись так широко, как будто она впервые меня увидела.
– Как вы можете все это говорить? Он сожрал меня, и вас сожрет, можете не сомневаться!
Я грустно улыбнулась. Впрочем, это слишком громко сказано. Я не умею по-настоящему улыбаться. Мой рот кривится, показывая неровные мелкие зубы, но назвать это улыбкой может только кто-то, очень ко мне расположенный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9