Он легко вошел в транс и позволил своим мыслям
слиться с мыслями своего кузена, он позволил себе плыть по течению мыслей
Моргана, снабжая его новыми силами. Нигель, сидящий совсем рядом с ними,
даже не заметил, что происходит сейчас с его соседями.
Для Келсона время тянулось бесконечно: все его успешные схватки
прошли, как жуткие кошмары давно забытых снов.
Драконы всех размеров и мастей, грифоны, извергающие огонь,
стенракты, подобные тому, которого он видел в саду, и много других
чудовищ. Даже сейчас Чарисса создавала какой-то новый ужас, который он
должен отразить и сокрушить.
Он выпрямился и заставил себя сосредоточиться. Он внезапно понял, что
это последнее заклинание, которое готовит Чарисса. Это уже серьезно, это
уже не те проверочные заклинания, что были раньше.
Когда ее пальцы стали двигаться, совершая серию новых пассов, Келсон
почувствовал, что это заклинание темнее и непонятнее предыдущих, он изо
всех сил старался уловить слова.
Порождение Дагона, дорогой Бэль,
Услышь мой зов, исходящий отсюда.
Дитя грома, услышь мой приказ.
Приди - я вызываю тебя!
Порази этого юного принца,
Окутай его облаком огня.
Помоги мне завоевать власть,
Которая Чариссе принадлежит по праву!
Когда она закончила, у нее за спиной раздались жуткие раскаты грома.
Плотный черный пар стал преображаться во что-то высокое, темное, смутно
напоминающее человека, но с длинными зубами и когтями, покрытого чешуей.
Чудовище стояло, часто мигая от яркого света, к которому оно,
очевидно, не привыкло. Келсон хлопнул руками перед собой, когда понял, что
у него под рукой нет соответствующего заклинания. Жуткие предчувствия
охватили его. Когда чудовище оправилось, оно начало передвигаться, по
кругу приближаясь к нему. Келсон быстро произнес несколько заклинаний, но
без успеха.
Вызывающе завывая и рявкая, чудовище медленно продолжало двигаться к
нему, извергая голубой дым и пламя, а его глаза горели свирепым красным
огнем.
Когда оно, ревя, прошло уже половину пути, Келсон начал паниковать.
Как раз в этот момент солнце вынырнуло из облаков. Его лучи проникли
сквозь цветные стекла окон собора и создали сверкающие многоцветные пятна
на полу, в том месте, куда указывали его руки.
Келсон стоял на месте, а приближающееся чудовище попало в этот
бассейн света и начало извиваться, извергая пламя и дым. Оно рычало от
гнева и боли, извиваясь у самых ног Келсона, но оно было не в силах
выбраться из этого пятна света и броситься на принца.
Вскоре все прекратилось, чудовище растаяло, превратившись в остатки
голубого вонючего дыма. А на полу все так же играли золотые и алые пятна
света.
Келсон опустил руку, на которой зловеще сверкнуло Кольцо Огня. Солнце
воспользовалось моментом и снова скрылось за облаками. Тихий вздох
облегчения пронесся по собору. Келсон поднял глаза, чтобы встретиться
взглядом с Чариссой. Он сделал несколько шагов вперед, чтобы обратиться к
ней, и иронически отметил, что место, где погибло чудовище, было знаком
Святого Камбера. Он про себя послал благодарность тому, кто помогает ему.
Его глаза светились уверенностью в победе, когда он пел новое
заклинание.
Когда он его закончил, в соборе стало темно. И через открытые двери в
конце прохода он видел, что небеса действительно потемнели, хотя был еще
полдень.
Чарисса с трудом проглотила подступивший к горлу комок. Впервые за
все время по ее лицу пробежала волна волнения и неуверенности. Она боялась
этого испытания, но у нее не было иного выхода. Ее пальцы снова
шевелились, творя новое заклинание; она запела.
С последним словом две половинки круга подернулись голубым и красным
туманом, и над ними образовалась полусфера. Там, где встретились два
цвета, в темноте мерцала фиолетовая граница - единственный свет в соборе,
кроме свечей и вечно горящих лампад.
Двое противоборствующих стояли на своих местах, а фиолетовая граница
начала распространяться то в одном, то в другом направлении в соответствии
с тем, кто пересиливал в данный момент. Но затем фиолетовая граница начала
неотвратимо перемещаться в сторону Чариссы.
По мере того, как полусфера медленно меняла свой цвет с голубого на
малиновый, на лице Чариссы появилось выражение страха, переходящего в
ужас. Граница между ее силами и силами Келсона все время передвигалась к
ней. Ее глаза становились все больше и испуганнее. Она была вынуждена
отступить, так как граница ее могущества непрерывно приближалась к ней.
Наконец, она уперлась спиной в барьер и остановилась, не способная
двинуться дальше, а малиновый цвет полностью поглотил ее. Она издала
долгий крик, полный боли и ярости, который медленно, пока совсем не исчез,
поднялся вверх, к сводам собора.
Наконец, она исчезла. И кольцо, и малиновое излучение, и сфера тоже
пропали. Все, что осталось, - это молодой король, стоящий в своей
сверкающей бело-золотой одежде на знаке давно забытого святого. Он был
слишком потрясен своей победой, чтобы слышать радостные крики, которые
вырвались из толпы народа. Народа, который наблюдал за поединком и
надеялся на победу своего короля.
Под эти торжествующие крики Морган открыл глаза и улыбнулся. Он
потянулся левой рукой к правому плечу и обнаружил, что оно зажило. Пока
Морган с удовлетворением смотрел на дело рук своих, Дункан тоже открыл
глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73