Келсон улыбнулся и помахал рукой в знак приветствия. Ведь совсем
недавно и он сам был под железной рукой Дюка, и теперь хорошо понимал
мальчиков: настоящий Халдан, Нигель никогда не просил и не давал пощады,
был ли он в бою или обучал пажей. И хотя обучение было суровым, и иногда
даже чересчур, пажи, прошедшие через его руки, имели великолепные манеры и
превосходно знали все тонкости придворного этикета.
Когда он подъехал к отцу, Брион прервал беседу с Колином и Роджером
и, приветствуя сына, поднял руку.
- Ну, что там, сын?
- Думаю, что лорд Эван уже все наладил и взял под контроль, сэр, -
ответил Келсон. - Я уверен, что он ждет только вашего приказа.
- Все верно, молодой господин! - загрохотал сзади голос Эвана.
Эван снял свою шляпу, цвет которой был зеленым в соответствии с
цветом клана Линкольнов, и махнул ею перед собой в знак почтения королю.
- Сэр, все готово! И на этот раз егерь заверил меня, что все будет в
порядке.
Он натянул шляпу на свои жесткие рыжие волосы, а затем добавил:
- А если не будет, то он пожалеет об этом сегодня вечером. Я прикажу
его жестоко наказать.
Брион расхохотался, откинувшись назад и хлопая в восторге себя по
ляжкам.
- Эван, это же всего лишь охота! И я вовсе не желаю, чтобы
кого-нибудь наказывали из-за меня. Ну, вперед! - Все еще смеясь, он дернул
поводья и послал лошадь вперед.
Эван встал на стременах, поднял руку, и в ответ по всему лесу
прозвучали охотничьи рога. Заливаясь лаем, собаки устремились вперед, а за
ними поскакали всадники: по холмам, сквозь густые заросли и чистые поляны
неслись собаки и всадники - охота началась.
И в возбуждении гонки никто не заметил, как один из всадников вдруг
повернул лошадь и поскакал назад к опушке.
Юзеф Моор спокойно и неподвижно стоял на краю леса, его узкие
загорелые руки легко и уверенно держали поводья лошади.
Яркие краски зеленых и красных - из-за мороза, который внезапно
ударил на прошлой неделе, - листьев, как и все вокруг, были приглушены
игрой теней и мраком, сгустившимся среди толстых деревьев. Здесь, среди
этих великанов, всегда было сумрачно. Даже зимой сюда не проникали
солнечные лучи, а черная одежда Юзефа, смешиваясь с тенями, растворялась в
них. Черные глаза Юзефа были как бы бесстрастны, словно не замечали ничего
вокруг.
Еще трое человек стояли позади Юзефа: двое из них были Мооры, как и
он. Их смуглые лица были укрыты под капюшонами черных бархатных плащей.
Только сверкали глаза - темные, безжалостные и настороженные.
Один из них, повыше ростом, слегка повернулся, чтобы взглянуть через
поляну на Юзефа, а затем, скрестив руки на груди, снова устремил
внимательный взгляд в противоположном направлении. Во время движения
черный бархат слегка распахнулся, и из-под него выглянуло серебро богатой
перевязи для меча.
У его ног, с наклоненной головой, плотно закрытой серебристо-серой
вуалью, на подушке из серого бархата сидела леди Чарисса, герцогиня
Толана, леди Серебряных туманов - Та, Которая в Тени: тонкая фигурка,
закутанная в роскошный бархат и богатые меха, руки в перчатках из оленьей
кожи, отделанной драгоценностями, сложены на коленях. Из-под вуали
внимательно смотрели бледно-голубые глаза. Они пробежали по поляне и с
удовлетворением отметили закутанного в черное Юзефа.
Не поворачивая головы, она могла различить и неясные темные очертания
двух других Мооров. Она подняла голову и произнесла низким музыкальным
голосом:
- Он идет, Мустафа.
Пока ничего не было слышно - даже предательского шуршания сухих
листьев под ногами - ничего, что могло бы указать на то, что к поляне
кто-то приближается. Но Мооры даже и не подумали задать какой-либо вопрос
своей леди: рука в широком черном рукаве появилась справа, чтобы помочь ей
подняться на ноги. Другой - тот, что стоял слева - сделал несколько шагов
вперед, занял позицию на половине расстояния от госпожи до лошадей и
остановился бдительным стражем, положив руку на рукоятку своего меча.
Ленивыми движениями Чарисса стряхнула сухие листья с плаща, поправила
воротник вокруг шеи. Наконец шуршание листьев и треск сучьев возвестили о
прибытии того, кого ждали. Слабый ветерок слегка тронул вуаль леди. Одна
из лошадей мягко заржала и стукнула копытом, но была быстро успокоена
Моором.
На поляну, бросив поводья, выехал всадник. Мооры, бывшие в напряжении
и готовые к обороне, расслабились: всадник на гнедом жеребце был им хорошо
знаком.
На вновь прибывшем тоже был серый капюшон. Но когда он сбросил его и
расстегнул плащ, сверкнули глубокие желто-золотистые цвета, а когда он
поднял руку, чтобы погладить своего гнедого жеребца, из-под плаща холодно
сверкнула отделанная драгоценностями серо-золотая туника.
Высокий, стройный, лорд Ян Ховел смотрел на мир темно-карими глазами,
аккуратно подстриженные усы и борода обрамляли его тонкие губы. Высокие же
скулы делали его глаза как бы чуть раскосыми, глаза, спорившие по силе
блеска с драгоценностями, украшавшими ожерелье на шее.
Лорд Ховел быстро окинул взглядом Моора, который подошел к нему, а
затем посмотрел на серые очертания женской фигуры.
- Ты задерживаешься, Ян, - с нотками порицания в голосе сказала
женщина, твердо встретила его взгляд, а увидев, что Ян не собирается
спешиваться, медленно подняла вуаль и открыла свои светлые вьющиеся
волосы. Взгляд ее еще больше ожесточился, но она промолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73