Спокойный, уравновешенный прелат никогда не демонстрировал свое высокое положение в церковной иерархии, и то, что он так настойчиво добивался встречи с королем, было необычно для него.На лице Келсона отчетливо проступило беспокойство, когда в палатку вошел епископ, держа в руке свиток пергамента. Вид его был угрюмым.— Ваше Величество, — сказал он, поклонившись.— Мой епископ, — ответил Келсон, поднимаясь со своего места.Все остальные последовали примеру короля.Истелин оглядел присутствующих и поздоровался кивком. Келсон разрешил всем сесть.— Похоже, что у вас плохие новости, милорд, — проговорил король, не отрывая глаз от епископа.— Вы не ошиблись, сэр.Подойдя к Келсону, епископ протянул ему свиток.— Сожалею, что мне приходится передавать эти новости, но вы должны знать их. — Келсон взял пергамент из холодных пальцев, и Истелин отошел на несколько шагов назад. Он не хотел больше выдерживать взгляд юного монарха.Келсон пробежал глазами верхний лист, и у него тоскливо заныло под ложечкой. Его губы сжались в тонкую белую линию, а серые глаза стали холодными. Дойдя до знакомой печати внизу листа, он перечел страницу еще раз, прежде чем перевернуть ее. Лицо его побелело.Было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не скомкать листы.Прикрыв ледяные глаза Халданов длинными ресницами, он медленно свернул листы в толстую трубку. Затем заговорил, не глядя ни на кого.— Оставьте нас, пожалуйста, все, — голос звучал холодно, жестко, не допуская неповиновения. — Истелин, вы не должны говорить об этом никому. Ясно?Истелин, уже направляющийся к двери, остановился, поклонился и ответил:— Конечно, Ваше Величество.— Благодарю. Морган и отец Дункан, останьтесь, пожалуйста.Эти двое, уходившие вместе со всеми, остановились и обменялись взглядами, прежде чем вернуться к королю.Келсон повернулся спиной к выходящим и стоял, покачиваясь и легко похлопывая свернутыми листами по ладони левой руки.Морган и Дункан вернулись и встали в ожидании у своих мест, но когда Нигель решил присоединиться к ним, Дункан сделал предостерегающий жест и покачал головой, а Морган дернулся, как будто желая преградить ему путь.Нигель пожал плечами и, круто повернувшись, последовал за остальными к выходу из королевской палатки.После его ухода в голубых полотняных стенах остались только трое.— Все ушли? — прошептал Келсон.Он не двигался, и в тишине слышалось только его дыхание и легкое постукивание свитка по ладони.Дункан вопросительно посмотрел на Моргана и снова перевел взгляд на короля.— Да, сэр, все ушли. Что это?Келсон внимательно осмотрел их. В серых глазах полыхал огонь, какого они не видели со времен Бриона.Он скомкал листы и с отвращением бросил их на пол.— Прочтите! — рявкнул он и бросился на постель, растянувшись на животе. Затем изо всех сил ударил по тюфяку:— Будь они трижды прокляты! Что теперь делать? Мы пропали!Морган, в молчаливом изумлении посмотрев на Дункана, с беспокойством подошел к постели.Дункан начал собирать разбросанные листы.— Келсон, что случилось? Скажи нам. Тебе нехорошо?Со вздохом Келсон приподнялся на локтях и посмотрел на них. Гнев в его глазах превратился в холодный огонь.— Простите меня за несдержанность, — он лег на спину, уставившись в потолок. — Я король. Мне необходимо иметь выдержку. Это моя оплошность.— Ну, так что же в этом послании? — настойчиво спросил Морган, глядя на спокойное лицо Дункана, который просматривал бумаги. — Скажи, что произошло?— Я отлучен, вот что произошло, — ответил Келсон. — А еще все мое королевство находится под действием Интердикта, так что всякий, кто будет продолжать служить мне, тоже будет отлучен, как я.— И это все? — с облегчением выдохнул Морган, сделав знак Дункану, чтобы тот принес документы, раскиданные в гневе Келсоном. — А я решил, что ты получил действительно какие-то ужасные вести.Келсон резко сел на постели.— И это все? — с сарказмом повторил он. — Морган, мне кажется, ты не понимаешь. Отец Дункан, объясни ему. Я отлучен! А также и те, кто останется со мной! И Гвинед тоже под действием Интердикта!Дункан тщательно сложил бумаги и пренебрежительно бросил их на постель.— Это не имеет силы, мой король!— Что?— Это не имеет силы, — спокойно повторил Дункан. — Одиннадцать епископов, сидящих в Короте, все еще не нашли двенадцатого, а это обязательное требование, которое четко зафиксировано в наших законах, — необходимо иметь двенадцать голосов, чтобы решение стало законом. Без этого все их решения не имеют силы.— Двенадцать? О Боже, ты прав! — воскликнул Келсон, вскакивая с постели, схватил документы и вновь просмотрел их. — Как же я мог забыть?Морган улыбнулся и вернулся на свое место, где его ждал недопитый стакан вина.— Это понятно, мой король. Ты не привык быть преданным анафеме, как мы. Вспомни, что нас вполне законно отлучили почти три месяца назад. Давай лучше вернемся к нашему разговору.— Да, конечно, — Келсон сел за стол, негодующе покачивая головой, когда его взгляд падал на документы.Дункан тоже сел на свое место за столом.— После получения этих бумаг стало ясно, что вам следует ехать в Джассу, и чем быстрее, тем лучше. Я прав?— Да, мой король, — кивнул Морган.— Но предположим, что коллеги Арлиана не поддержат его. Ведь наша единственная надежда — это помириться с ними. А если они не захотят? Особенно теперь, когда над нами нависла угроза отлучения и Интердикта? Ведь тогда всякие переговоры с Лорисом и Корриганом будут невозможны. Они не захотят нас слушать.Морган задумался, рассеянно постукивая ногтем пальца по зубам, а затем посмотрел на Дункана.Дункан не изменил своего положения и, казалось, был полностью поглощен яблоком, которое держал в руке, но Морган знал, что тот напряженно обдумывает ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112